— Нет, не кажется, — буркнула Лика.

Саттаров удовлетворенно хмыкнул и прикрыл глаза, как бы намекая, что беседа окончена.

«Вот же чертов козел!»

Девушка злилась на него, но еще больше на себя — из-за того, что снова не смогла придумать достойный ответ. Она твердо решила, что до самой пересадки не скажет больше ни слова и не станет поддерживать диалог что бы ни происходило. Но через полчаса, как назло, ей жутко захотелось в туалет. Она перетерпела еще минут пятнадцать, но в конце концов поняла, что дальше ждать никак нельзя — пора бежать в уборную со всех ног.

Саттаров спал. Лика осторожно поднялась с места в надежде, что он услышит и позволит ей пройти. Но не тут-то было. Наглец продолжил спать. Пришлось легонько потрясти его за плечо.

— Виктор Игоревич, выпустите меня?

Он открыл глаза и отодвинул колени в сторону прохода.

— Да, проходите, конечно.

У Лики внутри все клокотало от гнева — он даже не удосужился встать! И как ей пройти? Перешагнуть через его ноги??

«А, впрочем, какая, к черту, разница! — подумала она. — Если ему так трудно поднять свою привилегированную задницу, я перешагну. Не страшно».

Но в тот момент, когда она уцепилась руками за спинку кресла и подняла ногу, чтобы миновать Саттарова, самолет качнуло, и ее отшвырнуло прямо в начальника. Она буквально врезалась грудью в его лицо. На ней был теплый пуловер, но менее неловко от этого не становилось.

— Ой, извините… — пробормотала девушка и принялась неловко подниматься.

Салон опять качнуло, и она снова упала на Саттарова. Тот взял ее за запястья и удерживал, пока самолет не пролетит зону турбулентности. Длилось это от силы минуту, но Лика вся с ног до головы покрылась румянцем. Чертов Витька держал ее таким образом, что ей пришлось упереться ладонями в его грудь. При этом он в упор на нее смотрел. Она не знала, куда деть глаза и как не потерять сознание.

«У него все такое твердое… А эти ноги, боже… А какой запах…»

Самолет перестало штормить и Саттаров, отпустив ее руки, проговорил:

— Мне показалось, или я вас смутил?

— Что?? Мне нужно в туалет, понятно? Не могу уже терпеть.

— Хорошо. А то я уж было подумал, что ваше нетерпение носит несколько иной характер.

Лика почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, и понеслась в сторону туалетов. Там она долго пыталась унять дрожь во всем теле и предательское желание, расползающееся внизу живота. Ее разум был парализован. В те мгновения ей хотелось только одного — схватить Саттарова за ворот рубашки, затащить его в уборную и получить от него все, чего ей так хотелось. Но она таки заставила себя прийти в себя.

«Опомнись, мать, возьми себя в руки. Вспомни, что бывает, когда ты любишь, а тебя просто используют. Да, наш Витя явно хочет того же, что и ты. Но при этом твои чувства самые искренние и светлые, а им движет одна лишь похоть. Поэтому идет он к черту. Повтори это вслух!»

— Идет он к черту! — воинственно глядя в зеркало, произнесла Лика.

На свое место она вернулась спокойной и отстраненной, как будто ее соседом был какой-нибудь игрушечный медведь, а не самый притягательный мужчина на Земле. Такой она пробыла и в момент пересадки в Екатеринбурге, и до самого окончания полета. Это была ее маленькая победа над самой собой.

Впрочем, долго этот триумф не продлился.

Владивосток встретил гостей кромешной тьмой и снегопадом. Кутаясь в сто слоев широкого шарфа, Лика бегом мчалась к машине такси, хотя та стояла в метрах пятнадцати от выхода их терминала.

— Анжелика Андреевна, — окликнул ее начальник, — вы боитесь снега?

— Я боюсь холода, — крикнула она в ответ.

— И сколько же, по-вашему, сейчас градусов?

— Не меньше минус тридцати!

— Ну, почти. — Саттаров поравнялся с девушкой и открыл перед ней дверь такси. — На улице минус восемь.

Бизнес-отель, в который они заселились, находился всего в пятнадцати минут от аэропорта. Там же, в здании отеля, завтра должна была начаться трехдневная конференция.

— Ого! — Лика пребывала в восторге от убранства. Она глядела на огромную мозаику во всю стену, которая была восхитительна.

— Центральное здание отеля представляет историческую ценность, — поймав ее взгляд, сказал Саттаров. — Его построили в советское время, но лет двадцать назад произошла масштабная реконструкция, так что более-менее сохранилось только фойе с мозаичным панно. Все остальное здесь — европейского стандарта. У меня даже есть джакузи в номере. Кстати, может, присоединитесь ко мне после долгого перелета?

Он говорил не всерьез, скорее, ради забавы, но Лике все равно захотелось дать ему пощечину. Шутки-шутками, а Саттаров был не склонен говорить что-то просто так. Спрашивая ее о джакузи, он наверняка хотел проследить за ее реакцией, заставить думать о нем перед сном. Этот гад испытывал ее, прощупывал почву и при этом явно чувствовал себя хозяином положения, ведь это его слова смущают окружающих, а не наоборот.

— Джакузи? — Лика хлопнула себя по бедрам. — Я только за! Сейчас заселимся, я быстренько брошу сумку в своем номере, надену купальник и сразу к вам!