Шрифт:
Женщина – почти всегда вопиющий протест против всякого прогресса. Когда мужчина хочет разбить старое и пойти вперёд, он почти всегда встречает энергичное сопротивление. Жена хватает его за фалды и не пускает. В женщине страшно развито большое зло – эгоизм семьи. Это страшный эгоизм, так как он во имя любви делает величайшие жестокости: пусть весь мир погибнет, но только пусть мой Серёжа будет счастлив!
Супружество – маленькая лодочка, в которой двое плывут по бурному морю. В ней всякий должен сидеть тихо, не делать резких движений, в противном случае лодка опрокинется.
Любви желать – желать холеры, и нужно удивляться людям, которые ищут этой холеры и находят в этом какое-то удовольствие. Иное дело – любовь между мужем и женой, когда люди сживутся между собой. Но и это не есть счастье, а есть то же, что воздух, вода, то есть одно из необходимых условий жизни человека.
Губительность эгоизма в семейной жизни из-за дурмана тщеславия не увидать. Меж тем эгоизм этот непременно отражается на детях. Мать слишком любит детей и делает им вред. Стало быть, не о любви речь, о пристрастии.
Только землевладелец, никогда не отлучающийся от дома, может, женившись молодым, оставаться верным своей жене, как и она ему. Но в усложнённых формах жизни мне кажется очевидным, что это невозможно (в массе, разумеется). Допустить свободную перемену жён и мужей (как хотят этого пустобрёхи-либералы) – тоже не входило в цели провидения по причинам, ясным для нас – это разрушало семью.
И потому, по закону экономии сил, явилось среднее – появление магдалин [4] . Что сталось бы с семьями? Что сталось бы с законами нравственности, которые так любят блюсти люди?
4
Магдалины – падшие женщины.
Мне кажется, что этот класс женщин необходим для семьи при теперешних усложнённых формах жизни.
Главная причина семейных несчастий в том, что люди воспитаны с мыслью, что брак даёт счастье. К браку приманивает половое влечение, принимающее вид обещания, надежды на счастье, которое поддерживает общественное мнение и литература, но брак есть не только несчастье, но и всегда страдание, которым человек платит за удовлетворённое половое желание.
Когда мужчина и женщина сходятся по плоти только ради удовольствия, а не думают о том, что от них родятся дети, то жизнь таких людей бывает несчастная.
Для согласия супругов надо, чтобы во взгляде на мир и жизнь, если они не совпадают, тот, кто менее думал, покорился бы тому, кто думал более.
Странное отношение женщины к своему долгу – прививать детям ненависть к людям.
Почему люди так страстно держатся семейного начала – произведения и воспитания детей? Потому что для человека, не перенесшего своё сознание из отдельного существа в Бога, это единственное, кажущееся удовлетворительным, объяснение смысла жизни.
Женщина делает большое дело: рожает детей. Но она не рожает мыслей – это делает мужчина. Женщина всегда только следует тому, что внесено мужчиной. Так и мужчина – только воспитывает детей, а не рожает их.
Достоинство человека заключается не в его каких бы то ни было качествах и знаниях, а только в том, чтобы он был верен своему призванию. Мужчины – рабочие пчёлы улья людского. Без матки же невозможно произведение рода человеческого. Женщины же часто не хотят видеть этого своего призвания и выбирают другие занятия. Чем лучше женщина вникнет в свою природу и своё предназначение, тем более значительным будет ей казаться её положение, тем больше личных стремлений в пользу материнства отбросит она.
Романы кончаются тем, что герой и героиня женятся. На деле надо начинать с этого, а кончать тем, что они разженились, то есть освободились. А то описывать жизнь людей так, чтобы обрывать описание на женитьбе, это все равно, что, описывая путешествие человека, оборвать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам.
Я часто думал о влюблении, о хорошем, идеальном, исключающем всякую чувственность, и не мог найти ему место и значение. А место и назначение это очень ясное и определенное: оно в том, чтобы облегчать борьбу похоти с целомудрием. Влюбление должно у юношей, не могущих выдержать полного целомудрия, предшествовать браку и избавить юношей в самые критические годы от шестнадцати до двадцати и больше лет от мучительной борьбы. Тут и место влюблению. Когда же оно врывается в жизнь людей после брака, оно неуместно и отвратительно.
Помните, я как-то раз вам писал, что люди ошибаются, ожидая какого-то такого счастия, при котором нет ни трудов, ни обманов, ни горя, а всё идет ровно и счастливо. Я тогда ошибался. Такое счастье есть, и я в нем живу третий год. И с каждым днем оно делается ровнее и глубже. И материалы, из которых построено это счастье, самые некрасивые – дети, которые (виноват) мараются и кричат, жена, которая кормит одного, водит другого и всякую минуту упрекает меня, будто я не вижу, что они оба на краю гроба, и бумага и чернила, посредством которых я описываю события и чувства людей, которых никогда не было.