– Здравствуйте, Милена Павловна. – он вошёл в кабинет, который занимала дама обширных размеров.

Здесь с самого утра витал аромат хорошего кофе и крепкого табака.

– Чего тебе Никита? – спросила женщина, не отрывая взгляда от монитора. – Кофе налей себе, только заварила.

– Спасибо. Да я, собственно, хотел заявление на увольнение написать. – помялся с ноги на ногу Никита.

Милена вздохнула, оторвалась наконец от своих дел и задумчиво почесала бровь.

– То есть без ножа меня режешь? – она вперила в него тяжёлый взгляд. – У меня и так в ставках дыры зияют. Я что, плохие условия вам всем создала?

Монолог Милены о собственной значимости продолжался минут пять, а Никита пока думал о том, что это последняя преграда перед тем, как он уйдёт и навсегда закроет дверь кабинета, который уже ненавидел.

Никита родился и вырос в городе на Неве. Родители умерли достаточно рано, сестре к тому времени было уже за тридцать, а Никита только окончил школу. Не зная, как устроен мир, молодой человек вдруг резко стал предоставлен самому себе. Раньше мама с папой объясняли ему что-то про жизнь, но он больше был увлечён приключенческими романами, а здесь сразу пришлось думать. Сначала о том, как поддержать мать, которая тяжело заболела после смерти отца. А потом и сестру, которая, в свою очередь, слегла после смерти матери. Последние десять лет Никиты прошли в каком-то зловонии постоянных неприятностей, и мужчина порой даже сам недоумевал, когда он успел жениться.

На очередной приём к нему пришла хохочущая девушка, и буквально через месяц он вместе с ней уже жил в квартире своей бабушки в качестве молодожёнов. Потом из деревни переехала мама Наташи, чтобы помогать по хозяйству и с тех пор стало как-то особенно тошно.

– Подольников, ты вообще меня слушал? – вдруг прорезался в его воспоминания голос начальницы.

– Нет. – честно признался он и положил заявление на стол.

Никите стало немного легче, он заскочил в лабораторию, забрал анализы и хотел уже бежать к себе, как вдруг его окликнула молоденькая практикантка.

– Никита Антонович, подождите. – тихо сказала она. – Простите меня.

– За что? – Никита даже опешил, потому что он не помнил, чтобы кто-то перед ним извинялся, всё больше он.

– Понимаете, мне кажется, я в записях всё перепутала. Короче, там у Огудалова анализы странные.

– А что у него такое странное? – поинтересовался Никита.

– Ну, как вам сказать.

– Аллочка, давай быстрее. – Никита улыбнулся, видя переживание девушки.

– У него бешенство!

Никита молча несколько секунд смотрел на неё, а потом присел на стул.

– Что у него?

– Ну вот и я о том, откуда бы ему взяться. А я исходники не могу найти. Можно, он ещё раз кровь пересдаст? – смущённо пожимая плечами, проговорила она.

– Жди здесь! – Никита широкими шагами пошёл по коридору, но затем вернулся. – Давай бланки.

Он влетел к Милене Павловне, когда та ворковала с кем-то по телефону и молча положил результаты анализов Огудалова перед ней. Та скользнула взглядом по ним и вдруг подведённые карандашом стрелки бровей резко сошлись вместе.

– Совсем идиоты?! – зашипела она, глядя на Никиту и прикрывая трубку рукой. – Я тебе перезвоню. – сказала она собеседнику. – Какое к ляду бешенство?

– Ну вот так. – пожал плечами Никита. – Он недавно из Монголии вернулся, почувствовал себя плохо.

– Срочно пересдать и никому не говорить! – жёстко сказала она.

Вскоре пришли новые и совершенно чистые от страшного вируса анализы Огудалова. Никита устроился работать на «скорую», и история стала оседать на дно колодца памяти, прижатая грузом новых впечатлений. Пока в один день Никита не выехал на вызов, где у мужчины были схожие с Огудаловым симптомы.

Никита проснулся, когда солнце светило уже высоко в небе. У него сильно шумело в ушах, во рту был кислый привкус и вообще чувствовал врач себя отвратительно. Кое-как поднявшись на ноги, он сполз с кровати и вышел на просторную кухню.

– Доброе утро, товарищи собутыльники! – расплескался в пространстве густой бас начальника спецбатальона Кудрина Ивана.

– Да тише ты. – скривился, пьющий жадными глотками воду, Пётр.

– Да что мы там выпили-то на семерых?! – хохотнул Иван. – Никитка, ты как? – заметил он скрючившегося на табуретке врача.

– Вот так отвратительно я себя ещё никогда не чувствовал.

Никита подумал, что эта командировка в горную республику сначала, конечно, показалась приключением. Потом он стал каким-то своим в спецбатальоне, куда был прикреплён для прохождения учений, но всё было хорошо и прекрасно ровно до того момента, пока они не решили отметить окончание работы в полевых условиях.

– Ну, считай что у тебя боевое крещение. Сейчас пивка дёрнем, потом хозяин баньку обещал истопить. – Иван дружески стукнул Никиту по щуплой фигуре, и молодому человеку показалось, что на него упал молот.