Максим принялся в сотый раз пересказывать семейную историю, которая повествовала, как их родственник по отцовской линии сперва числился без вести пропавшим, а после войны вдруг объявился целым и невредимым. Марина согласно кивала головой, а потом внезапно констатировала:

– Я для себя недавно решила: мужа больше нет… И не будет. Если бы он был жив, обязательно дал о себе знать. Пять лет – огромный срок. Я не могу больше оставаться одна, мне плохо. Я вовсе не старая, а живу, словно монахиня в задрипанном монастыре…

Внезапно Марина решительно вскочила с кресла, смело шагнула навстречу порядком оторопевшему Максиму и, обвив его шею руками, принялась порывисто целовать. При этом она яростно шептала насчет давно тлеющих чувств, взаимного притяжения и страха грозящего одиночества. Банный халат на ней распахнулся, и своим обнаженным телом женщина бесстыдно прижалась к Максиму.

Такого поворота событий Макс не ожидал. Где-то в глубине души ему нравилась невестка, и вся его мужская суть неоднократно при случае напоминала ему об этом. Но Витька… Пока нет никаких известий от брата и в первую очередь о том, жив ли он, такой во всех отношениях щедрый бонус в виде его шикарной и истосковавшейся жены выглядел безоговорочно неуместным.

– Дурачок, мы никому ничего не скажем, – продолжал настаивать соблазнительно-провокационный и такой близкий голос, – его больше нет, а если вдруг появится, то пусть это останется нашей маленькой тайной.

Её слова внезапно прервал резкий телефонный звонок. Оба не смогли сдержать вздоха: Максим – облегченного, а Марина – откровенно разочарованного.

В телефонной трубке мужской голос вежливо, но настойчиво спросил Виктора.

– Его нет, – немного раздраженно ответил Макс.

– Тогда я хотел бы встретиться с вами. Ведь вы его брат, не так ли? Скажите, Виктор Сергеевич никакого свертка своим друзьям не оставлял? Это очень важно…

– Виктор Сергеевич вам ничего не оставлял. И, пожалуйста, не звоните сюда больше, – Максим резко нажал на телефонной трубке кнопку

«out».

Все время, пока он разговаривал, Марина продолжала стоять, тесно к нему прижавшись, и вся дрожала. Но это была уже дрожь не страсти, а обычного человеческого страха. В ночной тишине она слышала весь разговор, и он ее, похоже, сильно испугал.

– Максик, я не могу объяснить, но чувствую, все это из-за того свертка. Вот и парень по телефону спрашивал, не оставил ли для него чего Витя…

Максима словно прошило током. Как он мог забыть! Перед отъездом Виктор оставил ему на хранение какой-то небольшой пакет, перетянутый синей изолентой, пояснив, что это очень важная штуковина. Тогда Максим не придал особого значения его словам. Решил: если просит, значит, ему это очень важно. Для брата он готов был сделать что угодно, и пустяковую, как казалось, просьбу выполнил. Так и оказался пакет под третьей половицей от восточной стены большой комнаты на их даче под Минском на хуторе Дружичи.

– Кстати, Маришка, а откуда ты знаешь про тот пакет? – автоматически спросил Макс.

Показалось, женщина нисколько не смутилась и, не меняя выражения лица, спокойно ответила:

– Витя сначала его мне хотел на хранение отдать, а в последний момент передумал. Сказал, не бабское это дело – государственные секреты оберегать, брат сохранит.

В голове Макса сразу же созрел план: рано утром нужно отправляться в Дружичи. Если пакет так нужен совершенно незнакомым людям, значит, что-то в этом мире важное происходит, напрямую касающееся его брата.

– Мариша, мне необходимо срочно съездить за тем свертком. Давай я отправлю тебя домой.

Заметив, как недовольно и обиженно опустились уголки ее губ, объяснил:

– Мариша, так надо. Одному мне будет сподручнее. А как приеду, сразу же загляну к тебе и мы вместе определим, что там Витька припрятал. Договорились?

Всем своим видом демонстрируя отчаянное несогласие, женщина все-таки подчинилась. Пока Марина с недовольным видом собиралась, Макс вызвал по телефону такси. Через несколько минут раздался звонок: диспетчер сообщила номер, марку и цвет машины. Когда же провожал родственницу и расплачивался с водителем за ее доставку «до подъезда», Максиму показалось, что на этом авто он сегодня уже катался. Впрочем, это не столь важно, решил он, главное, чтобы Марину доставили домой в целости и сохранности. Все-таки она родственница, да еще с претензией на нечто большее.

Поднявшись в квартиру, он решил поспать три часа. На будильнике три ночи, значит, в шесть утра – подъем…

Когда мне плохо – она всегда рядом. Но когда она рядом – мне всегда плохо… Кто являлся автором этих слов, Сергунчик Козалёв хоть убей не знал, но мог запросто подписаться под каждым из них и понравившейся фразой в целом. В его жизни женщины играли огромную роль, потому как он слыл Бабником с большой буквы. Но терпеть каждую из представительниц, так называемого, слабого пола более суток он не мог на уровне физиологии. Козалёву требовались все новые знакомства, бурные сражения и, конечно, безоговорочные победы.