— Кто это был? — спрашиваю я, пока мы летим, оглядываясь на размытый силуэт в тени, следящий за нами.

— Госпожа Раздора.

Я не сразу понимаю, а потом вспоминаю: Эрис, богиня раздора.

— Она — друг?

— Еще какой. Когда-то мы тоже жили в той башне, на пороге всего, — продолжает Алекто. — Она, мы и лорд Войны, и это было чудесно.

— Почему вы ушли? — любопытство охватывает меня. — Поссорились?

— Не с ней или лордом Войны, — тон Алекто мрачный. — Было решено, когда олимпийцы свергли старых богов, и Подземный мир получил нынешнего правителя, что Эребус подойдет нам лучше.

Аид. Его прибытие после того, как он и другие одолели Титанов, вызвало проблемы с богами и богинями, уже жившими тут. Я встречала его, так что вижу, как это произошло. Из-за него Фурии жили в горе вдали ото всех, в месте, которое они сами вырезали себе из камня, конечно, они не были рады ему там. Нынешний правитель. Странно думать, что правитель Подземного мира мог меняться, даже если они бессмертны.

— Другие еще живут в башне? — спрашиваю я. — Госпожа Раздора и лорд Войны?

— Да. А на другой стороне живут Страх, Нужда, Смерть, Сон и другие.

— А Аид? — он должен был жить в одной башне с Фуриями. Может, он забрал их комнаты себе.

Я ошибаюсь.

— Царь Подземного мира построил свой замок, — Алекто щелкает зубами. — Ты скоро его увидишь.

Мы летим. Под нами пустая долина, серая пустота. Я начинаю засыпать.

А потом замечаю то, от чего резко просыпаюсь.

Замок Аида.

16

МЕСТНОСТЬ

Это мог быть только замок, хотя это было щедрое слово. Точнее — крепость. Или темница. Уродливее здания я еще не видела.

В отличие от башен, окон нет, даже узких для стрел, нет башен или балконов. У кривых башен была какая-то личность, хоть и жуткая, у замка этого нет. Флагов нет, как и плюща, знамен. От холодного камня отличались только двойные двери из того же черного дерева, что и врата Подземного мира, на одной стороне, видимо, то был фасад. И все. Нет сада, даже скучного. Просто серый монолитный блок из четырех одинаковых стен на пепельной пыли. Он не мог придумать здание мрачнее, если бы попытался. Все в нём было мрачным, запрещающим, безликим.

Ему подходит.

Может, он сейчас там, что-то делает. Что он подумает, если я приду к его порогу и спрошу его, стану умолять вернуть меня домой?

Я вспоминаю холод на его лице, когда он сказал остаться и наслаждаться.

Будто тут можно найти что-то интересное.

— Где мы? — спрашиваю я у Алекто, не могу оторвать взгляд от замка, пока мы улетаем.

— Приближаемся к Лугу Асфоделя.

Ох. Где я окажусь, когда умру. Где, скорее всего, Бри.

Я забываю об Аиде и разглядываю землю, сердце колотится, я предвкушаю, что увижу ее.

Впервые я увидела Бри Давмуа в четыре года. Я не помню, но я, вроде, прошла к ней в «Спар», пока миссис Давмуа смотрела на хлопья, и взяла ее за руку. Мой папа оттянул меня, извиняясь перед мамой Бри, но всю дорогу домой я спрашивала, когда снова увижу подругу. И он позвал Бри и миссис Давмуа на чай, так началось медленное путешествие, она рушила мою жизнь, и мы обе оказались тут, в этом монохромном мире.

Я не понимаю, где «луг» в Лугу Асфоделя. Я думаю о лугах и представляю длинные бледно-золотые колоски, качающиеся на ветру, липнущие к моей юбке, пальцы на траве, создающие волны. Цветы. Кузнечики. Блеяние овец неподалеку. Ленивые шмели. Муравьи на пальцах ног. Лучшая подруга, плетущая венок из ромашек для тебя, пока ты делаешь такой для нее. Лютики под подбородками. Гадание на васильках.

Этот луг не такой.

Как в долине, над которой мы летели, когда я прибыла, тут нет красок. Все выцветшее, бежевое, пепельное, серое. Даже тут, на другой стороне горы, свет тусклый — наверное, потому замок Аида без окон, решаю я. Смотреть не на что, свет впускать не нужно. Не белом небе нет солнца, и я не знаю, откуда полусвет, но он есть. Травы нет. Цветов нет. Если бы земля была оранжевой, золотой или коричневой, ее можно было бы описать как пустыню, но пустошь была ближе к этой бледной пыльной поверхности, которая тянется, сколько хватает взгляда. На миг я думаю, что ощущаю запах земли, а потом он пропадает.