появился ещё один человек. Оба этих человека стали кричать на нас, оскорблять нас, угрожать,

говорили, что мы нарушили международные законы, потом позвали двух польских полицейских,

которых называли по имени, и, в конце концов, заставили нас отправиться в Израиль".

Миша К.: "После того, как я отказался сотрудничать с КГБ в 1982 г., у меня начались серьёзные

проблемы. К концу 1990 г. я понял, что дела мои очень плохи. Однажды, когда я возвращался в Ригу

из Вильнюса, двое неизвестных избили меня при выходе из вагона, а через два дня мне позвонил

человек, представившийся майором КГБ, который предупредил меня, что встречи с его организацией

мне не избежать. А за неделю или две до того я получил странный вызов из Израиля, от человека,

которого никогда на знал. Я решил воспользоваться этим вызовом и попробовать добраться до

Франции или Германии. Я ехал практически без вещей, чтобы легче было путешествовать. Ехать я

решил через Варшаву. Когда из поезда начали вылезать люди с десятками чемоданов и ящиков, явно

направлявшиеся в Израиль, что-то удержало меня от выхода из вагона, и я сидел до последнего.

Только когда поезд тронулся, я выпрыгнул из вагона. Тут же меня окликнули, я не рассмотрел, кто,

но бросился бежать. Меня догнали, сбили с ног, а, когда я вскочил, стали избивать. Подоспевшие

полицейские не только не остановили хулиганов, но, наоборот, отогнали зевак. Потом меня

доставили в машину и привезли в какой-то перевалочный пункт, типа гостиницы. Там я сидел в

отдельной комнате, под замком, примерно 3 с половиной часа. Оттуда я и не пытался сбежать. Под

охраной двух молодчиков меня доставили в аэропорт. Так я оказался в Израиле".

От людей, прибывавших в Израиль во время войны в Персидском заливе, я слышал душераздирающие

кошмарные рассказы о том, что творилось на европейских перевалочных пунктах. В свое время я, к

сожалению, не записал их, позже подробности стерлись в памяти. Поэтому я не имею права приводить

конкретные примеры. Общая картина была такая. Среди тех, кто решился на отъезд в Израиль не из

сионистско-карьеристских или патриотических побуждений, с известиями о войне и об угрозе Израилю

началась паника. Отложить отъезд из СССР не было возможности; все уже было продано, включая

жилье, отправлен багаж - целое состояние (то есть все, что имела рядовая советская семья), все

уволились с работы (часто - с хорошей работы). Выезжали из СССР эти люди с твердым намерением во

что бы то ни стало избежать отправки в Израиль. Израильские власти были хорошо осведомлены о

настроениях среди отъезжавших и об их намерениях. По всей Восточной Европе - в Варшаве, Бухаресте,

Праге, Будапеште и Вене - были расставлены кордоны, размещены специальные подразделения для

обнаружения и поимки беглецов. В этот период прибывавших на железнодорожные вокзалы и в

аэропорты "евреев" немедленно выявляли, присоединяли к группам и конвоировали израильские

солдаты с автоматами, иногда с собаками. Об этом говорил и даже писал, в частности, небезызвестный

Александр Орловский, а также Борис Л. Я слышал истории о том, как спускали собак на

потенциальных беглецов, о том, как били прикладами по голове, о том, как шаг в сторону мог

сопровождаться оплеухой, конфискацией вещей или другим наказанием. Имели место сцены слезливых

просьб перемещаемых "отпустить" их, позволить "самим" потом добраться до Израиля, "повидать

родственников" в транзитном пункте или "погостить у родственников", даже вернуться назад, в СССР.

Случались истерики. Плакали женщины и дети. Известно о случае в Праге, когда группа физически

сильных мужчин пыталась силой прорваться "к властям" (чехословацким, конечно). От одного

израильтянина я слышал - в качестве примера того, что "все русские предатели и враги государства

Израиль", как в Праге или в Будапеште несколько русских "качков" атаковали конвоировавших их