Он постоянно рождается, но бесконечно живёт. Из слёз милой Тувы начинается долгое путешествие на север, куда выливаются и её, и его слёзы отчаяния, образуя огромное море. Енисей и Тува обречены на бессмертие, они всегда врозь и всегда вместе.

24–27 августа 2006 г.

Когда-то среди высочайших гор со скалистыми выступами и ослепительно-белыми холодными вершинами лежала манящая зелённая долина. Плодородная земля, обильно политая дождями, рождала густую и сочную траву. Обширная долина не знала суровых зим и безжалостного летнего зноя – горы не пропускали студёные ветры и суховеи. Здесь жил вольнолюбивый народ – уйгуры. Они не ведали голода и нищеты, ибо были богаты своими многотысячными стадами и табунами. Но не только отменными скотоводами слыли уйгуры, но также храбрыми воинами. А среди них самый ловкий и смелый – богатырь Лобнор.

Однажды с запада, с гор Памира в этот цветущий край спустился караван, который направлялся на восток за шелком, фарфором и бумагой. В долине же купцы намеревались приобрести скот себе на харчи, а потом облюбовали коней на продажу. Владелец каравана, богатый и известный в своей отчизне, чтя память давно умершей любимой жены, был полностью во власти дочери, единственного своего чада. Девушка желала посмотреть чужые земли, и без усилий получила разрешение сопровождать отца. И вот они прибыли в зелёный и благоуханный край, который её очаровал. Понравились ей и воины – крепкие и ловкие, сильные и выносливые, но более всех – богатырь Лобнор.

И вот она поведала отцу, что хочет выйти замуж за Лобнора, из тех, кого ей удалось увидеть он краше и ловчее остальных.

– Дочь моя, Такла-Макан, желание твоё не осуществимо. Лобнор давно женат на красавице Тарим, а малышка Кончедарья – плод их союза и любви. Моё милое дитя, мы ещё немало достойных встретим, обрати взор на других.

– Нет отец, не нужен мне другой. Надо подумать, как разлучить Лобнора с Тарим и Кончедарьей.

Владелец каравана вспомнил покойную жену, как похожа лицом и статью дочь на мать и, как различны их характеры. Наверное, свой нрав дочь унаследовала от деда, тот тоже был властный и упрямый, никто не мог с ним совладать.

– Твоё желание меня огорчает, – сказал и грустно вздохнул. Он попытался отвлечь дочь от её губительных мечтаний. – Такла-Макан, вот доберёмся до дальней страны, а она огромна, и увидишь, как её жители похожи друг на друга. Но, вот в чём штука, обычаи там отличаются не только от наших, но и меж собой различны, ибо племёна хранят древние традиции…

– А, если случится здесь война, – вдруг задумчиво произнесла Такла-Макан.

– Император несколько раз пытался завоевать уйгуров, но ему не удалось одолеть отважных воинов во главе с Лобнором.

– Да-да, именно война. Отец, нужна война, тогда Лобнор будет мой.

– Что ты, доченька?! Как тебе это может помочь?! Поверь своему старому отцу, желая людям беды, сама несчастливой станешь. Выброси ты эту блажь из головы. Столько славных юношей, и для тебя найдётся достойный жених.

"Лобнор, только он мне нужен! С женой и дочкой его я разлучу. Не быть им вместе, я на всё пойду, никого не пощажу! Ни их, ни себя!", – решила Такла-Макан, а вслух кротко спросила:

– Отец, обратно мы пойдём этой же дорогой?

– Да, родная, а что?

– На прощанье хочу на обратном пути посмотреть на Лобнора.

Такла-Макан притворилась, что смерилась, а сама задумала недоброе. Отец и не подозревал, что дочь втихомолку увлекалась магией и здорово в ней преуспела. Наставником у неё был зороастриец, маг, которого нанял отец по просьбе дочери, как учителя астрологии. Ум и смекалка юной ученицы его восхищали. И он с ней поделился заветными знаниями предков. Владел он многими тайнами и поведал их Такла-Макан. Перед своей смертью он передал ей свою силу и могущество над стихиями.

По просьбе дочери хозяин каравана устроил пир, куда созвал лучших людей края. Уйгуры хвалили доброту и неслыханную щедрость купцов. А Такла-Макан отослала подарки женам и дочерям старейшин и знаменитых витязей, дабы показать своё уважение к гостеприимным жителям долины. Провожая купцов в путь, уйгуры желали им удачи.

На привалах караван погружался в спасительный сон кроме охраны и Такла-Макан. Её страстные мечты были сладостней сновидений. В ночной тиши предавалась она воспоминаниям и видела перед собой Лобнора. Как великолепен он, скачущий на своём быстром коне! Как стремительно обгоняет витязей, оставляя их далеко позади, и попадает на ходу в глаз мчащейся косули! Как ловок и силен во время схватки воинов! А как он статен и красив! "Ах, как было бы замечательно, – думает Такла-Макан, – ласкать его могущий стан, ощутить объятья сильных рук, приникнуть к его сладким устам. О, желанный!", – и довольная улыбка делает ещё прекрасней её лицо. Она не сомневается, всё это исполнится наяву, потому что… "Я так хочу, – говорит она себе, – и так будет, так как не может быть иначе, ведь я не робкая куропатка Тарим, а владычица стихий Такла-Макан!". Юная колдунья уже познала силу своей красоты, перед которой в обожании склонилось немало мужчин. Но теперь, не знающая ни в чём отказа она натолкнулась на преграду, и в ней соединились: азарт борца, любовное влечение и стремление обладать предметом страсти. И не бывало, чтобы она отказывалась от желаемого.

Но вслед за милым образом славного воина всплывало в памяти кроткое лицо Тарим, благодарившей её за подарки и любопытные глаза малютки Кончедарьи. От трогательного вида ребёнка не таяло сердце Такла-Макан, потому что та хоть и дочь Лобнора, но от другой! "Да, Тарим сейчас рядом с ним"! – и удушливой волной приливала ревность, принося с собой ненависть к его жене, а заодно и к дочери.

Так оставшийся и обратный путь Такла-Макан изнывала то от сладостных мечтаний, то от разъедающей душу ревности и ненависти.