– Думаешь, он нормально воспримет? – прищурился я. – Все же Хаяна его жена и часть семьи. Конечно, можно пойти на конфликт и запретить ей общаться с Лисой, проблема в том, что она демонстративно пытается исправиться. Уверен, отец ткнет нас в это носом.

– А тебе не все равно? – фыркнул Хаул. – Да, я уважаю папу, но теперь мы должны заботиться о нашей женщине, и если Хаяна вызывает неудобства и досаждает Лисе, я молчать не собираюсь. Не будем полностью обрезать общение, но должны быть какие-то пределы.

– Эта особа считает, что Лиса будет такая же, как Талира, которая заискивающе машет хвостом перед своей госпожой, – подтвердил я. – Вот только Хаяна еще не поняла, на кого нарвалась. Ладно, утром поговорим с отцом.

– Рохан, – позвал меня брат. – Ты веришь, что в меня Мавиль стрелял?

– Честно? Нет, – коротко ответил я. – Его подставили…

– Согласен. Вот только почему стрелок не предпринимает новую попытку? – задумался Хаул, резко опрокинув чарку и поморщившись, когда сорф обжег горло.

– Ждет? – хмыкнул я, повторяя действие брата. – Скоро должен объявиться. Нужно быть начеку… Если его цель – Лиса, он понимает, что через четыре дня пройдет церемония, и отобрать ее будет уже невозможно… Земная женщина обретет свободу и права.

– Так-то оно так… – вздохнул я. – Быстрее бы… Лиса станет частью семьи… И если воля Нерея, чтобы мы отправились к нему, ее уже никто не сможет принудить… У нее будут все привилегии русалки… и защита нашего отца…

– Не знаю как ты, – усмехнулся Хаул, разливая сорф по чаркам, – а я еще не собираюсь подыхать! Думается мне, что отцом скоро стану. Не хочу пропустить момент!

Да, всегда знал, что брат умеет сказать правильные слова в нужный момент. Действительно, у нас впереди было столько прекрасных моментов, и никакой ублюдок не сможет отнять наше счастье.

– Как думаешь мальчик или девочка? – расплылся я в улыбке, ведь сегодняшняя близость подтвердила догадку. У меня почти не осталось сомнений в том, что в теле нашей Элеи зародилась жизнь.

– А вдруг двое! – распахнув глаза как блюдца, Хаул задохнулся от волнения. – Представляешь? Одного тебе и одного мне? Я бы девочку хотел… Милую улыбашку с зелеными глазами как у Лисы… Хотя, если будет пацан, можно с ним на озера за блудничками ходить. Пусть скачет по воде!

– Так ведь и девочка с удовольствием поскачет. Нет? – усмехнулся я, как и брат погружаясь в мечты о скором будущем.

– Думаешь? – взглянул на меня близнец. – Сколько девочек видел, все по тропинкам ходят и держат осанку…

– Ну, тут как воспитаем, – засмеялся я, прекрасно понимая, что ни за что не буду связывать своих детей нравами Саяры, ведь большинство из них основаны по половым признакам и значимости семей.

– Это верно! Если моя дочь захочет бегать с сачком за блудничками, пусть бегает! – гордо кивнул Хаул.

Мы смеялись в предвкушении новой жизни, радуясь скорому пополнению, в котором уже были почти уверены.

Все складывалось замечательно, пока тишину ночи не прорезал громкий звон, от которого задрожали барабанные перепонки.

– Да чтоб у меня чешуя отсохла! – рявкнул Хаул, бросаясь к балкону.

Еще до того, как мы добрались до него, стало понятно, что происходит.

Тревога!

Дом затрясся, а звон на мгновение потерялся в реве таурина.

Выскочив на открытое пространство, я ощутил как кровь в венах похолодела. Новый грохот.

– Что происходит? – раздался испуганный голос за нашими спинами, а я не мог оторвать глаз от барьера, насчитав за ним по меньшей мере восемь атакующих тварей, и еще с десяток разрезающих хвостами темные воды.

– Лиса, иди в комнату! – потребовал Хаул, стараясь загородить девушке обзор.

– Черт, да скажите уже! – рявкнула она. – Опять нападение?

Такого мне еще никогда не доводилось видеть… Таурины все прибывали и прибывали, врезаясь мордами в тонкую перегородку, по которой пошли едва заметные трещины…

Милиса

Меня разбудил чудовищный грохот, за которым последовал животный рев. Потребовалось несколько секунд, чтобы сбросить с себя следы сонливости и осознать, что происходит…

Очередное нападение!

Только в сравнении с прошлым разом все казалось намного громче.

Кровь заледенела в венах. Рев повторился с новой силой, прежде чем дом затрясло, а мебель жалобно заскрипела.

– Хаул? Рохан? – лихорадочно озираясь по сторонам, позвала я.