Пришлось есть запрятанное во вьюках копченое мясо и творожный сыр. Но даже такая еда не смогла испортить настроение Антошке.

Что же касается оруженосца, то тот отнесся к пропаже продуктов достаточно равнодушно. Зато очередной подвиг сюзерена вызвал у Джоана неподдельный энтузиазм и такой поток славословия, что даже Иванову стало в конце концов неловко.

— Ладно, давай спать. Нам еще завтра до города ехать. Или уже сегодня. Время, наверное, за полночь.

Погода стояла достаточно теплая. Антошка еще во времена своего первого путешествия привык ночевать в любых условиях, да и вставал в походе рано. Может быть, он и предпочел бы поспать подольше, однако земля — не постель и тело порядком уставало лежать на жестком и неровном.

Подъем спозаранку, завтрак, частично возместивший украденный ночными животными обед, а там снова в путь.

Ближайший город — Весельбург — оказался неподалеку. Внешне он мало напоминал уже знакомые Антошке города Берендеи и других окрестных княжеств. Прежде всего, он был очень мал, хотя в здешних краях почему-то считался, напротив, крупным. К тому же материалом крепостных стен и домов служил камень, а не привычное уже дерево.

Стража в воротах не стала задерживать рыцаря. Она лишь взяла с него деньги за въезд. Когда же Джоан оповестил воинов, что сюзерен не далее как вчера покончил с коварным разбойником, то восторгу не было предела. Антошке сразу порекомендовали постоялый двор, а заодно и сообщили, что приехал он как раз вовремя, потому что вечером состоится бесплатное театрализованное представление, которое как раз можно будет отлично посмотреть из окон постоялого двора.

— Карнавал или цирк? — уточнил Антошка, давно не принимавший участия в народных гуляниях.

— Намного интереснее, — старший стражник расцвел в улыбке. — Публичная казнь. В программе отрубание головы, четвертование, повешение и даже сожжение. Так что вашей милости повезло. Будет на что посмотреть. Целых шесть человек в один день! Такой праздник не каждую неделю бывает.

Антошка представил ожидавшееся ближе к вечеру зрелище. В отличие от стражников, оно почему-то не вызвало у него энтузиазма. Лишь тошноту. С гораздо большим удовольствием рыцарь посмотрел бы телевизор, да только местные жители почему-то не торопились его изобретать. Или казни наяву казались им более интересными? О вкусах, как известно, не спорят.

Внутри город приятно ласкал взор средневековой романтикой. Узенькие, едва двум всадникам разъехаться, извилистые улочки, непрерывная вереница невысоких домов по сторонам с нависающими вторыми этажами, отчего внизу стоял приятный полумрак, выложенная булыжниками мостовая, по которой так весело и звучно цокают копыта.

Только пахло в городе не очень. Антошка даже подумал, не прорвало ли где канализацию, но тут же понял свою неправоту. Никакой канализации не прорывало по той причине, что ее просто не было.

В подтверждение истины одно из окон наверху вдруг распахнулось и чья-то мелькнувшая на миг рука выплеснула вниз содержимое довольно большой посуды. Внизу как раз проезжал Антошка, но часть досталась и Джоану.

Судя по вони, неведомая посуда была ночным горшком порядочных размеров.

— Блин! — Антошка мгновенно выхватил меч и заозирался в поисках нужной двери.

— Успокойтесь, милорд! С кем не бывает! — попытался удержать его Джоан.

— Я ему успокоюсь! — Антошка так и не смог понять, какая из нескольких дверей ведет в нужную комнату, но гнев настоятельно требовал выхода.

Уже не размышляя, рыцарь довольно ловко встал на коня, ухватился за подоконник, оттолкнулся, подтянулся и лишь тогда запоздало понял, что окно слишком узко для его богатырского тела. Пролезла одна голова, а вот плечи безнадежно застряли, и только ноги свободно болтались в воздухе.

В самой же комнате царил полумрак, еще более сгустившийся после того, как Иванов заткнул единственное окошко. А потом полумрак разорвался истошным женским визгом. Оглушенный Антошка тщетно пытался вырваться из западни, прорваться если не в комнату, то наружу, но не мог даже двинуться с места. Ему казалось, что еще миг, и его барабанные перепонки не выдержат, лопнут от визга, но тут исторгающий эти звуки чрезвычайно дородный женский силуэт шагнул к нему и что-то твердое с силой приложилось к многострадальной Антошкиной голове.

Сразу выяснилось, что застрял Антошка не так-то и прочно. Удар выбил его из оконной рамы, и Иванов успел подумать, что сейчас Вороному здорово достанется.

Видно, конь успел подумать о том же пораньше и предусмотрительно прошел чуть вперед. Поэтому вместо него досталось булыжной мостовой. Антошке показалось, что булыжники от сотрясения вдавило в землю, но даже это не смягчило посадки.

— Милорд! — верный Джоан мгновенно оказался рядом, пытаясь поднять своего господина.

Куда там! Оруженосец обладал слишком хрупкой фигурой, чтобы хотя бы сдвинуть благородного воина с места, а сам благородный воин был настолько шокирован двойным ударом — в голову и в еще одно место, — что ни двигаться, ни говорить не мог. Хорошо хоть, что на голове был не баронский шлем, а свой, переделанный из мотоциклетного, но посадочное место защиты-то не имело!

— Блин! — наконец смог вымолвить Антон и посмотрел наверх.

Окошко располагалось невысоко. Только повторять все почему-то не хотелось.

Рыцарь встал опираясь на оруженосца и, как ни в чем ни бывало, осведомился:

— Ну и где этот постоялый двор?

— Рядом, милорд. Совсем рядом, — успокаивающе ответил Джоан.

Хотя, учитывая размеры городка, рядом было все. Садись да поезжай. Или, как Антошка, иди прихрамывая пешком.