— Вы что, не видите, что я занята?! — она зло отрывает взгляд от зеркала, — вам чего надо?! Охамели вконец!

— Разве у вас не рабочее время сейчас? — не выдерживаю.

— Ты кто такой, чтоб за временем моим следить?! — продавщица встаёт и орёт на меня, как в мегафон. —Ходят тут всякие! Сейчас милицию позову!

— Пойдём, — тянет за рукав Женька.

Мне кажется, мой друг её боится.

Я не оставляю попыток. Следующий отдел, в котором продаётся туристическое снаряжение и спортинвентарь перетянут на входе шпагатной верёвкой. Свет внутри не горит. У меня возникает чувство, что продавщица оттуда ушла на базу уже давным-давно.

Дальше я оказываюсь среди одинаковых тёмно-серых пиджаков и скучных осенних пальто того же цвета. Слева мужских, справа женских. Одинаковой раскраски и фасона.

Продавщиц здесь оказывается целых две. Они сидят на стульях, вытащенных из примерочных, и листают журнал.

— Вы не подскажете, когда вернётся продавец из отдела фото?

— А куда она ушла? — спрашивает одна.

— На склад, — отвечаю, — если верить табличке.

— Кто там? — интересуется вторая.

— Натаха, — уточняет первая.

— Значит, никогда! — они обе заливаются весёлым смехом.

— Если там Мишка грузчиком на смене, то и завтра не придёт! — утирает слёзы вторая.

— Как, никогда?!

— Да ты чего так переживаешь? — заботливо говорит первая. — Ты что, жаних ейный?

— Нет, мне фотоплёнку купить надо, — говорю. — Может, вы мне продадите?

— А нам это накой? — хитро и вроде как с кокетством говорит первая.

У неё заплывшие жиром щёки и крохотные свинячьи глазки. С равным успехом продавщице может быть и тридцать, и пятьдесят.

— Я покупку сделаю. Выручку магазину принесу.

— Выручкууууу… — они переглядываются и хохочут обе, — мы что, на рынке, чтоль?! Тебе надо, ты и жди свою Натаху.

— К обеду вернётся, — говорит вторая.

— Если Мишки не будет, — прыскает первая.

Других работниц торговли в универмаге не обнаруживается. Хотя магазин и больше чем "Универмаг" в Берёзове, который так и хочется не совсем корректно обозвать "сельпо", но до областного ЦУМа и Кадышевскому оплоту торговли далеко.

— Ладно, чего ты в бутылку лезешь? — успокаивает Женька. — пошли лучше пивка попьём! А там и Натаха твоя вернётся.

— Да не моя она!

— Без разницы, всё равно пошли!

— А нам продадут?

— Почему нет? — удивляется приятель, — это же пиво.

Мы выходим из негостеприимного магазина. Женька уверенно ведёт меня в сторону рынка. Проходим пару кварталов и оказываемся возле автостанции. В стороне стоит лупоглазый ЛАЗ, сияя свежей краской на боках. Рядом лениво курит молодой водила в лихой фуражке. У платформы волнуются пассажиры, поглядывая на большие круглые часы на столбе. Автобус, похоже, опаздывает на посадку, но водитель относится к этому с олимпийским спокойствием.

За автостанцией прямо на тротуаре стоят две жёлтых бочки с надписями "ПИВО" и "КВАС".

К ним, несмотря на раннюю пору, тянется длинная очередь. Человек пятнадцать стоят с бидончиками, стеклянными банками в авоськах и просто с пустыми руками, но неутолённой жаждой в глазах.

— Ого, может, попозже подойдём? Рассосётся?

— Ты чё? — Женька становится следом за мужичком в потёртом пиджаке, — повезло, народу мало.

— Свежее подвезли, — сообщает сосед по очереди, жадно двигая кадыком.

— А какое пиво? — интересуюсь я.

— Как какое? — не понимает меня Женька, — разливное, конечно.

Вспоминаю анекдот про два сорта пива в Союзе: "пиво есть" и "пива нет". Кажется, он недалёк от истины.

Очередь движется достаточно быстро. Мужички перед нами нерешительно спорят с дородной продавщицей.

— Там пены полбидона… дайте отстояться…

— Проходите, не задерживайте! У всех так!

— Давайте, я пену отхлебну, а вы дольёте?

— Пущай, она сама отхлебнёт! — советует кто-то из хвоста.

Мужики хохочут, продавщица громче всех. Минут через двадцать доходит наша очередь. Меня немного смущает наш с Женькой возраст, но паспорта продавщица не спрашивает.

— Пол-литра разливного, — просит Женька.

Та щедро наливает пиво в пузатую стеклянную кружку. Пена чуть стекает с краю. Продавщица вытирает её тряпкой сомнительной свежести.

— А вам?

— Квас. Тоже пол-литра.

Очередь глядит на меня осуждающе. Из-за такой ерунды я людей задерживаю.

— Ты чё? — удивляется Женька, — Пивка возьми, никто ж не увидит.