А вот среди девушек начинается паника. Громче всех слышно оторву Лиду. "Он же пьяный… меня значит, умываться отправили, а сами… что же с фото будет?!".

— Ща! — фотограф завершает процесс подготовки и решительно поднимает руку.

— Улыбочку! Ещё раз! Отлично! — он протягивает вверх большой палец, — Стоп, снято!

— Это всё? Можем расходиться? — послышался гомон.

— Всё стоим, никуда не уходим! — командует классуха

Она подходит к Степаниде и начинает с ней о чём-то шушукаться. К ним подтягиваются остальные действующие лица.

Фотограф сделал своё чёрное дело и пошатываясь бредёт в сторону. Он присаживается на бордюр, потом откидывается спиной на траву и замирает в неподвижности.

— Устал, бедняга, — комментирует Жека.

— Да что это такое?! — со слезой в голосе говорит Лида, —я сегодня два часа накручивалась и всё зря.

— Ребята, спокойнее, — встревает худенькая очкастая блондинка с пышной, как пакля, причёской. — Видите, тут товарищ Комаров из райкома. Он во всём разберётся. Не надо сеять панику!

— А ты, Аллочка, не на комсомольском собрании, — тут же шипит на неё Лиза, — так что не командуй тут. Твой "товарищ Сергеев" что, встанет и нас сфотографирует?

Не знаю, что служит причиной. Может то, что я до сих пор не воспринимаю окружающий мир как реальность и плевать мне пока и на Степанду, и на товарища Комарова. Может профессиональная гордость и презрение к таким вот пентюхам. Ну а может, желание Алика выперндриться перед Лидой и перед всем остальным классом до кучи.

Только ноги сами выносят меня вперёд.

— Ветров, ты чего?! — разворачивается ко мне навстречу учительница, — я не разрешала никому уходить!

— Позвольте, я сфотографирую, — говорю со всей возможной убедительностью, — я умею.

— Это кто вообще такой? — товарищ Комаров смотрит на меня, как на мышь посреди кухни.

— Альберт Ветров, наш отличник и активист, — оправдывается учительница. — он фотографией увлекается, — не слишком уверенно добавляет она.

Училка явно недовольна моей выходкой. Выскочек во все времена не любят.

— А ты сможешь? — восклицает с надеждой кудряшка.

Она сейчас готова схватиться за любую соломинку. Миссию по сопровождению фотографа, судя по всему, доверили ей, и она перестаралась с гостеприимством.

Глаза Степаниды поднимаются на меня как два орудийных жерла. Точно, не женщина, а линкор. В её голове идет сложная мыслительная работа.

— Всего один кадр, — говорю я, — Хуже уже не будет.

— Будет, — изрекает Степанида, — если он фотокамеру сломает. Вещь ценная. Дорогая.

Про меня она говорит в третьем лице, словно я нееспособен и за меня должны отвечать "взрослые".

— Моё дело предложить, — пожимаю плечами я, — Выпускной класс без фотографии останется. Без вариантов. Думаете, у него резкость свелась хоть на что-то?

Я показываю на "товарища фотографа". Тот уже дрыхнет, выдавая носом мелодичные рулады.

— А кто в этом виноват? —неприятный тип из райкома прессует взглядом няшу.

— Сами же сказали "накормить гостя", — по десятому кругу оправдывается она, — Кто ж знал что, он так накушается…

— Это техника профессиональная, надёжная, — продолжаю давить, — и я умею с ней обращаться.

— Под мою ответственность! — выпаливает няша.

Кажется, у меня в советском прошлом появился союзник. И союзник очень симпатичный. Оглядываю её внимательнее. Навскидку ей больше двадцати пяти, но тридцатника ещё нет. Блондинистые кудри рассыпались по плечам в творческом беспорядке, красивые серые глаза на мокром месте. Красоту и молодость не могут скрыть даже отчаянные попытки держаться серьёзно.

— Вам ещё за срыв съёмки предстоит ответить, —не унимается райкомовский.

— Раз под вашу, Марина Викторовна, — расплывается в улыбке Степанида, — тогда другое дело.

У любых "ответственных" товарищей первое дело — перевалить ответственность на других.

— Значит, можно? — уточняю.

— Приступайте, молодой человек, — величаво кивает Степанида, хотя наверняка знает и моё имя и фамилию. Не так уж много у неё выпускников.

Беру в руки фотик и чувствую благоговейный трепет. Люблю технику, особенно когда она основательная и сделанная с душой. "Киев — 10", вот, оказывается, как тебя зовут, зверюга. Не может быть, чтобы ты принадлежал этому пентюху. Это как увидеть бомжа за рулём феррари. Дело даже не в том, что такие люди неспособны купить дорогую технику. Они неспособны её ЗАХОТЕТЬ, осознать её ценность. Такие всё на свете будут измерять в бутылках водки или мешках картошки.