— Ооо… — приготовился Клинч, блаженно растаяв в кресле, — Я ж это… с Южного-то департаментского детдома… А там никогда нормального телека не было… Да этот… как его… Бургот всегда говорил, что я неудачник! Вот выиграю, первым делом ребятам телек туда поставлю, шоб вот от этой до той стены был! — Клинч посмотрел строго в камеру, изображая руками широту желаемого экрана, а потом сделал резкое движение руками и показал в камеры огромный неприличный жест, — А это вот лично Бурготу, который всегда говорил, что нихрена у меня не получится!

Зал взорвался очередными аплодисментами. Раззадоренные зрители выкрикивали на ходу придуманные речевки. Эта публика тоже была избранной — далеко не всем повезло узнать до начала Гона, кто будет одним из назначенных торментеров. И сейчас весь Марс внимал записи, сделанной за несколько дней до этого знаменательного события, прямо во время напряженной гонки не на жизнь, а на смерть.

Гормер Виззард смотрел на трупы торментеров и молчал. Он заранее понимал, с кем имеет дело и предупреждал об этом остальных. Правда, это знание никак не помогло. Кистень за мгновения разрезала двух торментеров, не пожелавших сражаться один на один и решивших разделить награду между собой. И сейчас одна из отрезанных голов, принадлежащая Тени, отчаянно моргала еще не окоченевшими веками. Беззвучно открывающийся рот скривился, изрыгая потоки черной крови.

— Не думай, что на твоем пути будут встречаться только идиоты, — нарушил молчание Гормер.

— Это не твоя забота, — ответила ему Ашера, отряхиваясь от заляпавшей ее крови. — Или дерись или вали.

— За твою смерть мне никто не заплатит, — Гормер смотрел из-под седых бровей напряженно, настороженно и со злостью.

Переступив через отрезанные части тел, следопыт остановился над окровавленной рубашкой бело-голубого цвета. Пошарив в неглубоком кармане на груди трупа, он достал небольшой продолговатый носитель черного цвета. Задумчиво покрутил его в сухощавых жилистых пальцах, а потом снова взглянул на дрожащую гирру.

— Держи, — Гормер кинул устройство под ноги Ашере. — Заслужила.

Не сдвинувшись и с места, девушка лишь вскользь взглянула на упавшее под ноги устройство. В ее напряженной позе угадывалась только решительная готовность. Готовность не только обороняться, но и нападать. Плотно сжав в руках успевший стать горячим цилиндр, Ашера в любой момент могла нажать на кнопку активации кистени.

— Марс никогда вас не примет, — спокойным тоном отчеканил следопыт, — можете делать что угодно, но вы — другие. И никогда не станете одними из нас. Он высосет из вас все без остатка, а потом вы умрете. И будет большой удачей, если это случится как можно раньше, — с этими словами Гормер поднял вверх правую руку и сделал несколько круговых движений запястьем.

Засуетились камеры. В воздухе послышалась длинная тирада о доблестном окончании пути нескольких томентеров и одного профессионального следопыта. Попятившись, охотник сделал несколько осторожных шагов назад, а потом резко развернулся и побежал прочь. Отныне для него Гон был окончен.

Выбравшийся из ловушки Баргет не растерялся, сразу же подняв устройство памяти из-под ног Ашеры. Та все еще стояла, словно вкопанная. Стеклянный взгляд девушки стал настолько холодным, что мог обжечь. Дрожь давно унялась. Осталась только безжизненная неподвижность, граничащая с оцепенением.

— Аши… — послышался слабый голос Медеи где-то позади, — Аши!

— Джек пот, девочки! — с неуместной моменту радостью воскликнул Баргет, роясь в памяти добытого трофея, — Описание ловушек и все награды к ним!

— Аши… Ашера! Нам нужно уходить отсюда… — Медея вцепилась в руку темнокожей бестии, но, почувствовав кожей липкую, теплую кровь, тут же отдернула ладони и отшатнулась назад, — Пожалуйста… Давай уйдем!

— Слышала, что он сказал? — холод в голосе Ашеры не уступал холодности ее взгляда.

— Что? — подняла заплаканные глаза Медея.

— Марс никогда нас не примет. Мы для них чужие.

Широко растопырив пальцы, Медея обескураженно посмотрела на ладони, испачканные в крови:

— И… и что же делать?

— Дать ему то, что он хочет.

Сделав несколько шагов вперед, Ашера вдруг резко остановилась. Нависнув над телом мертвой женщины с насыщенными желто-зелеными волосами, землянка наклонилась и отрезала толстую прядь с ее головы. Камеры, словно рой трудолюбивых пчел, старались не пропустить ни единого кадра. Миллионы наблюдающих запечатлели решительных жест, обращенный ко всем и каждому. Кулак, поднятый вверх, зажимал волосы врага так крепко, что, казалось из него тоже польется кровь. Затем он прильнул к сердцу. Что могла означать вторая часть жеста, никто не знал. Однако, большинство изворотливых ведущих интерпретировали его как посвящение смерти врага своему любимому зрителю.

Баргет, настоящий автор визитной карточки, молчал, не решаясь сказать ни слова.

— Что ты делаешь? — тревожно спросила Медея, пристально следя за тем, как Ашера отстегивает от пояса кистень.

— Играю по их же правилам, — широко расставив ноги, Ашера склонившись над очередным мертвым телом, — Я пойду по трупам. И если кто-то захочет нас обидеть, то будет иметь дело со мной.

К тому времени, как на Марс начали опускаться сумерки, Морган Алонсо с торментерами приблизились к месту первой дуэли. Топлива хватило примерно на пару часов пути, потом всем троим пришлось спешиться и проделать длинный, изнуряющий путь. С каждой минутой становившаяся все гуще темнота продвижению не помешала. Жнец не нуждался в дневном свете, чтобы ориентироваться в пространстве. Практически безошибочно определяя окружающие предметы, он вел за собой подопечных, которые боялись отстать больше, чем на пару метров. Четкая, непрерывная ниточка злости упорно вела вперед. Не разу не прервавшись, она полностью выдавала местоположение гирру. Порою Моргану даже казалось, что, несмотря на разделяющее их расстояние, он способен разглядеть Ашеру. Ее усталые шаги, прерывистое дыхание, и нервные, колкие движения губ. Конечно, это была лишь иллюзия. Но в каждой такой иллюзии заключалась песчинка реальности.