— Ладно… — спустя пару долгих минут прозвучал ее глухой голос. — Я расскажу все, что тебе нужно.

— Хорошо, — благодарно ей кивнула. — Нашу подругу Миру украли. Ты знаешь, кто это может быть?

— Она мифическое существо?

— Нуууу… она ни в кого не превращается. Таких как она около трех осталось. Так что можно и так сказать…

— Тогда она у кхаринов. Теперь они отлавливают всех, кого не смог поймать Орден Правосудия.

— Кто это такие?

А сама молилась, чтобы с девушкой они ничего не сделали, и она осталась жива. Ведь Саванну мы уже знали, как и сам Орден, а вот про кхаринов слышали впервые. И было очень страшно…

— Это группа магов, которые из поколения в поколение уничтожают мифических существ, в то время как Орден ловил оставшихся и держал взаперти. Они прячутся среди всех. Их невозможно найти и уничтожить, потому что они находятся где угодно. Каким бы ни был кхарин, его задача – найти и истребить. И не важно, друг ты ему или враг. Они жестоки по своей натуре, — выдала такие страшные вещи, что меня невольно охватило желание их уничтожить.

— Больше никого нет?

— Нет, были только Орден и кхарины. Первый вы победили, а вторые вполне смогут уничтожить вас.

— Как нам поступить? Как спасти твою дочь? В Академии убили адептку, по имени Росса. Но она вроде была обычным магом, значит, это все никак не связано с похищением Миры?

— Росса? — переспросила Саванна.

— Да, она росла в приюте.

— Могу только дать подсказку. В логове Ордена, за плитой с северной стороны есть камень изогнутый, как рычаг. Если на него нажать, то пол рядом с камнем отъедет, и вы там найдете амулет «глаз минотавра». Он поможет найти кхаринов, — сказала Саванна, а я скривилась.

— Глаз минотавра? Надеюсь, он не….

— Нет, не бойся, он стеклянный. Мы использовали его, чтобы держаться подальше от этой шайки.

— Ясно… Спасибо за помощь! — искренне поблагодарила, надеясь, что это не какая-нибудь ловушка.

— Я делаю это ради дочери… И помоги ей пройти инициацию. Сделайте тот же обряд, что делали вы.

— Как скажешь…

Посмотрела на ее поникшее лицо при упоминании дочери, и даже жалко немного стало, что так все сложилось. Вот только то, что она ее на самом деле любит, уже отрицать было нельзя. Это видно.

— Она точно феникс? — переспросила, а Сфено в голове недовольно зацокала. Саванна ей не нравилась.

— Да, моя малышка самый прекрасный феникс… — и на этих словах ее губы расплылись в улыбке, а она посмотрела сквозь меня, уже полностью уходя в свои мысли или воспоминания.

Саванна

Лера ушла, а я все равно смотрела ей вслед. Как же я была рада возможности посмотреть на свою малышку! Пусть даже она ничуть этого не хотела и даже злилась, что приходится со мной говорить, но я была благодарна тому, что она жива и здорова. Это для меня теперь самое главное.

Конечно, ради своей дочери я рассказала все, что знаю о кхаринах. Пусть горгоны сберегут Вету. Вот только не стала говорить о том, что мне теперь тоже угрожает опасность.

Все потому, что на всех магах Ордена стоит печать неразглашения. Если тайны, касающиеся Ордена выйдут наружу, то все узнают, кто оказался предателем. И ему грозит смерть.

Я ощутила дрожь в теле и боль, где-то в области шеи. Печать, которую видели друг у друга только посвященные в круг, только что исчезла. Она как живая, узнала о том, что я сделала и решила покинуть меня, даже не давая возможности исправить ошибку. И это почувствовали все, кто носит эту печать. Она словно маяк, который оповещает другие маяки.

Глава Ордена Правосудия – четырехцветный маг Тимилиан Са’Кассетиа, тоже находится где-то рядом. В Бояже вроде. И если ему удастся каким-то образом выбраться на свободу, то он вернется за мной. Вот только о спасении и речи нет. Он убьет меня за то, что я предала его.

И смерть – это последнее, о чем я думаю. На мою судьбу мне уже совершенно все равно. Главное теперь, чтобы Вета смогла жить дальше и при этом была счастлива, объединившись со своим магическим существом. Очень надеюсь, что обряд и горгоны ей помогут…

Улыбнулась, вспоминая своего любимого. Как жаль, что он не увидел, какой стала наша девочка… А, вот мне этот шанс достался, но я не смогу никогда искупить вину за то, что ее бросила.

Мы любили и по-прежнему любим нашу дочь. Хоть его уже в живых нет, я знаю, что Вета и я были всем для него. Я очень скучаю по нему и до сих пор люблю. Также, как и нашу дочь.

— Мы скоро свидимся, любимый… — прошептала уставшим голосом и прикрыла глаза. Когда-нибудь мы все там встретимся. Вот только пока есть возможность жить, нужно исправлять свои ошибки. И я очень надеюсь, что, однажды, у меня получится хоть немного приблизиться к дочери…