Ситуация сегодняшним утром была довольна типична для последних отношений Мирослава. Да, можно было назвать его козлом, подонком, мол, попользовался одну ночь и всё. Только он же никому ничего не обещал, да и знакомился относительно редко. Некоторые одногруппники ему просто завидовали, они и с одной не могли познакомится, а Мирослав за месяц уже третью поменял. Многие понимали его, а многие осуждали, но за всем этим неуёмным донжуанством стояло одно большое «но». Личная трагедия, раны от которой никак не проходили.

Фомин окончательно сполз с кровати, сдёрнул простынь и одним движением поднял ложе в вертикальное положение. Прошёл в ванную, закинул грязное бельё в стиральную машину и шагнул в душевую кабинку. Контрастный душ сейчас – то, что доктор прописал.

Ну вот, теперь он бодр, весел и приятно пах. Мирослав, кутаясь в мягенький махровый халат салатового цвета, прошёл на кухню, в голове заметно прояснилось, а кофе должен окончательно привести в чувства.

Кофемашина приятно зажужжала, набирая чашечку ароматного напитка, и дурманящий запах разлетелся по всей квартире. Мирослав с удовольствием надпил кофе, и утро уже не казалось таким мрачным. Фомин терпеть не мог утренние часы, как натуральная «сова». Работоспособность у него разгонялась только к обеду, и до позднего вечера, а то и до ночи, парень всегда был готов к активности. «Утро добрым не бывает» – это его обычный ответ на «доброе утро».

Допив кофе, Фомин вернулся в комнату и нашёл в шкафу чистую рубаху, джинсы, носки, быстро влетел в одежду, подхватил с кресла кожаную куртку, подошёл к двери и вернулся к письменному столу. Чуть не забыл чёрную дерматиновую папку с документами. Вот теперь можно выходить из квартиры.

Он договорился с другими одногруппниками, Колькой Симоновым и Машкой Романовой, встретиться у входа в северный отдел МВД, куда их направили на практику.

Фомин ждал недолго, оставаясь в салоне своего белого «Рено». Автомобиль ему подарил отец в честь получения степени бакалавра, а после получения диплома магистра пообещал работу в его адвокатской конторе, но Мирослав даже не собирался работать адвокатом. На этот счёт у Фомина младшего были собственные планы.

Симонову с Романовой, в отличие от Мирослава, пришлось добираться из общежития к месту практики на маршрутке. Увидев в зеркальце приближающихся одногруппников, Фомин вышел из салона, чуть снова не забыв папку.

– Как самочувствие, именинник? – спросил Николай, протягивая ладонь для приветствия.

Коля выглядел вполне свежим и выспавшимся, в карих глазах был замечен здоровый блеск и задор, удлинённые на макушке каштановые волосы аккуратно прилизаны гелем, на плечах куртка из кожи молодого дерматина, накинутая на свежую рубашку, глаженые брюки, начищенные ботинки. Если бы не скрученный в руке файлик с направлением на практику, сошёл бы за жениха на выставке! Маша выглядела гораздо хуже, особенно по сравнению со вчерашним днём, она явно к свадьбе не готовилась. Помятая, невыспавшаяся, а под яркими голубыми глазами развисли потемневшие мешки, которые не в состоянии был скрыть лёгкий спешный макияж. Причёска, вероятно, тоже была наспех выбрана: русые волосы, стянутые в тугой конский хвост. Оделась Маша в обычный джинсовый костюм с утеплением, благо, весенняя погода позволяла, а на плече висела мешковатая сумка непонятного, как говорили в детстве, серо-буро-малинового цвета.

– Нормал, – ответил Славик. – Таблетка анальгетика под чашку кофе творит чудеса.

Где-то сбоку громко заскрипели тормоза. Возле белого «Рено» остановилось ещё одно, только тёмно-зелёное. Из него вышел крупный мужчина в коричневой косухе из натуральной кожи, образца времён первых динозавров, в чёрных брюках и тёмных кроссовках. На голове ни одной волосины, всё гладко выбрито. «Бандюган», – подумал Фомин. Мужчина недовольно посмотрел на авто Мирослава и сказал:

– И чьё тут корыто припарковалось?

– Это корыто новее твоего, – возмутился Фомин.

Какой-то бандит ещё указывать ему будет? Что он вообще здесь делает? Приехал порешать свои делишки? Интересно, как много в отделе найдётся ментов-коррупционеров? Ой, нет, сейчас же они полицейские, хотя название они сменили, а суть поменять забыли.

– Угу, – кивнул «бандит», – значит твоё, мажорчик.

– Почему сразу мажор?

– Не думаю, что ты заработал на эту машину собственным трудом.

– А это не твоё дело.

– Ты бы не тыкал взрослому дядьке, пацан. И убери своё корыто подальше, это служебная стоянка.

– Я, собственно, на службу и прибыл.

Мужчина прищурился, вспоминая недавний разговор со своим начальником, подполковником Семашко, и его осенило.

– Практиканты, что ли?

– Ну, да, – сказал Мирослав, уже подозревая неладное.

Кажется, Фомин нахамил сотруднику полиции. Зрасьте, приехали.

– Дерзко начинаете, практиканты, – заметил мужчина. – За мной.

Студенты послушно пошли следом за своим возможным наставником. Уже внутри отдела возле кабинки дежурного полицейский резко затормозил и развернулся. Практикантам понадобилось немало усилий, чтобы не сбить его с ног, но при этом пришлось столкнуться друг с другом. Взгляд мужчины выражал полное разочарование. Мол, «кого мне подсунули»?

– Документы на прохождение практики, – протянул полицейский руку.

Николай отдал направление сразу, Мария вначале зарылась в сумку, а Фомин деловым движением открыл молнию папки, достал оттуда лист и с таким же деловым видом подал его «бандиту». Мужчина забрал документы и на минуту погрузился во внимательное изучение.

– Пойдёмте в отдел кадров, – наконец сказал он, – вам оформят временные пропуска. Или, может, кому-то просто подписи в дневнике нужны? Говорите сразу, чтобы я на вас время не тратил.