Путь до Храма показался мне бесконечным…

В обычные дни, когда Зарвидан не был таким шумным и пестрым, прогулки по нему приносили мне удовольствие. Жизнь здесь текла неспешно и размеренно, без излишней суетливости. Столица, словно в колыбели, покоилась в живописной долине, окружённой невысокими горами. Я обожал этот город, утопающий в зелени, с его высокими каменными домами, фасады которых украшали позолоченные растительные орнаменты. Зарвидан разделяла надвое широкая главная улица, соединяющая сверкающий шпилями дворец Верховного мага, построенный на горном склоне, и Храм Всех начал, что расположился на перемычке между двух гор за пределами жилых кварталов. Улица пересекала большую главную площадь, окруженную старинными элегантными зданиями, от которой лучами расходились улочки поменьше. У подножий гор они плавно переходили в извилистые дороги, ведущие к вершинам, увенчанным изысканными домами знати. Склоны опоясывали открытые галереи, гуляя по которым можно было насладиться невероятной красоты сложно устроенными вертикальными садами и журчанием ручьев, петляющих меж камней и растений и собирающихся в небольшие водопады. С террас открывались просто потрясающие виды на долину, особенно ночью, когда вокруг главной площади и вдоль улиц в фонарях загорались сотни огненных сфер, образуя силуэт солнца.

Мы проехали последние жилые постройки, оставив позади шумную толпу: сегодня путь к Храму простолюдинам был закрыт. Внезапно на меня нахлынула какая-то гнетущая, необъяснимая тоска. Я оглянулся, и в голове промелькнула странная мысль: «Надо запомнить этот город таким: праздничным и беззаботным». Дорога стала чуть уже. Вдоль ее обочин, вплоть до самого входа в Храм, тянулись аркады, а за ними зеленели пышные сады. Меж колонн возвышались статуи Истинных, увековеченных в камне за заслуги перед королевством и величественно взиравших со своих постаментов. Мы остановились у главного входа в Храм и спешились. Огромные двустворчатые двери, «одетые» в изящную кованую решетку из чистого золота, приветливо распахнулись.

Я стоял на каменном острове, расположенном в центре Истока – озера, священного для всех Истинных. Давным-давно вокруг него построили Храм Всех начал: считалось, что именно здесь человек впервые получил благословение духов и обрел магию. Храм поражал своей красотой. Лучшие мастера Вастангара трудились над ним не одно десятилетие. Благодаря искусной филигранной резьбе и магии создавалось впечатление, что стены и сводчатый потолок его сплетены из тончайшего невесомого кружева. Сквозь высокие стрельчатые окна струился солнечный свет. В нишах стен притаились огромные статуи Приближенных, тех, кто при жизни мог слышать духов и общаться с ними. У противоположной входу стены, за озером, возвышалась еще одна статуя, отлитая из чистого золота, – статуя Первородного Истинного, того самого, что первым получил благословение.

Каждый миллиметр пространства этого места был пропитан магией: живой, первобытной, неоскверненной порочными желаниями людей. В Храме душа ликовала, наполняясь Светом, а сердце замирало перед величием Истинной магии, замирало от осознания того, что дарованная нам сила лишь крошечная часть чего-то гораздо более могущественного и непостижимого, сокрытого в недрах Истока от посторонних глаз. В Храме Всех начал высокородные получали свое благословение, соединяясь с Истинной магией, здесь мы обретали покой в конце пути, и здесь же все члены правящей семьи по древней традиции заключали браки.

Я слегка нервничал, разглядывая почти четыре сотни собравшихся в огромном зале гостей, для которых по случаю торжества были установлены скамьи, украшенные цветами и лентами. В зале царила атмосфера праздничного возбуждения и веселья. Длинноволосые чародеи и чародейки в пестрых и свободно струящихся одеждах, как всегда много болтали, смеялись и восторженно ахали, разглядывая убранство Храма. Одни осторожно трогали стены, дабы убедиться, что это все же камень, а не настоящее кружево, другие любовались замысловатыми и одновременно легкими и ненавязчивыми цветочными композициями, третьи сидели, задрав головы вверх, восторгаясь сводами и парящими над головами иллюзиями, сплетенными придворными чародеями, которые потрудились на славу, создав невероятной красоты бабочек, порхающих в вихрях белоснежных лепестков. Ведьмы и ведьмаки, в нарядах неизменно зеленых и коричневых оттенков, из-за присущей им врожденной скромности и нежелания привлекать к себе лишнее внимание, не сновали по залу туда-туда, докучая всем излишней суетливостью, как чародеи, а сидели на скамьях в ожидании начала церемонии и восхищенно озирались по сторонам, негромко переговариваясь между собой и весело хихикая. Даже вечно хмурые колдуны в черных строгих камзолах с серебристой вышивкой и колдуньи в не менее мрачных платьях, обвешанные массивными украшениями, сегодня были на удивление улыбчивы и разговорчивы, хоть и держались, по обыкновению, особняком от остальных. Абестранцы неспешно расхаживали по залу, иногда недоуменно косясь на шумных ларвитальцев. Люди с радостью беседовали со всеми остальными и много шутили в свойственной им остроумной манере, отчего улыбки не сходили с лиц их собеседников. Если не брать во внимание отсутствие магии, то абестранцев было легко спутать с Истинными: мужчины в белоснежных рубашках и светлых камзолах, дамы в платьях с длинными широкими рукавами и глубоким декольте. Сами же Истинные, обычно сдержанные и неторопливые, сегодня непривычно много суетились, стараясь не обделить вниманием гостей из других королевств, а их лица светились неподдельной радостью и предвкушением.

Наверно, уже сотый раз я расправил несуществующие складки на своем парадном мундире нолгурда дымчато-белого цвета.

– Дыши глубже. – Анна крепко сжала мою руку. – Ты что-то побледнел.

Она, Виктор и Павел стояли, как и положено, позади меня, напротив – родители Виктории: Ярослав и Эрика Виленские, а также ее родной брат Ларион, который, к тому же, являлся моим лучшим другом. Справа нетерпеливо озирался по сторонам учитель Серафим – глава Старших магов, избранный для проведения церемонии бракосочетания. Мне все больше становилось не по себе, отчего-то казалось, что здесь слишком душно, хотя это было невозможно: придворные маги позаботились о том, чтобы воздух в Храме оставался свежим и гости не изнывали от жары.

Голова болела в разы сильней, сладковатый, навязчивый аромат цветов раздражал, все тело ломило, я создал уже несколько восстанавливающих заклинаний, но ни одно не сработало. Меня терзало дурное предчувствие.

– Арий, – снова раздался тревожный голос Анны, она все еще сжимала мою руку, – ты весь горишь, может приказать подать тебе воды?

– Все в порядке. Поводов для беспокойства нет. Спасибо за заботу, тетя.

– Я прекрасно знаю, когда ты врешь, молодой человек, и…

Ей не удалось закончить фразу, так как глашатай объявил о начале церемонии, все гости заняли свои места, зазвучала музыка. Двери залы распахнулись, и вошла Виктория. Она была невероятна в роскошном белоснежном платье с длинными широкими рукавами, расшитом сотнями мелких сверкающих камней, служанки собрали ее жемчужные волосы в высокую изящную прическу, невесомая фата струилась по спине, ниспадая до самого пола. В руках она сжимала небольшой букет из редких золотых роз, а лицо ее озаряла улыбка, которая выглядела слегка неестественной, возможно, оттого, что Виктория сильно нервничала. Вот моя невеста сделала первый шаг по проходу между скамьями, взгляды всех присутствующих устремились на нее…

Мне вдруг стало совсем плохо: тело не слушалось, голова закружилась, казалось, вот-вот потеряю сознание. Слишком поздно я понял, что это чужая магия или колдовство постепенно опутывает меня. Хотел позвать на помощь, но не смог произнести и слова, продолжая стоять и смотреть на то, как Виктория приближается к озеру. По венам будто текла раскаленная лава, вся кожа зудела, а голова была готова разорваться на части от боли. Кто-то упорно пытался получить контроль над моим телом. Я сопротивлялся изо всех сил, но в какой-то момент осознал, что проиграл, потому что больше не мог шевельнуть и пальцем. Виктория уже шла по каменной дорожке, ведущей к острову. Не будь в Храме столько народа, обладающего всевозможным даром, Виктор и Старшие маги уже ощутили бы запретное заклятие, но при данных обстоятельствах они его попросту не заметили. Еще шаг, – и Виктория ступила на остров. Меня охватил ужас, когда я понял, что против своей воли призвал меч из кольца.