— Да, но другой, чем во время смерча. И с каждым часом отчётливее.— Она закрыла глаза, держа указательный палец у уха.— Вот опять,— она разомкнула веки, с раздражением проговорив,— разобрать слова никак не могу. — И поинтересовалась.— А ты разве не слышишь?

— Голос Бога ли?

Анна ушла от прямого ответа, давая Марине пищу для размышлений.

— Дьяволу я недоступна, меня охраняют мама с прабабушкой. Они бы предупредили.— Она смотрела в глаза чужой родной дочери, готовясь сказать то, от чего самой становилось страшно.–Помнишь приказ Матиса: никого не впускать в эти комнаты?

— Да.— Удивилась Анна, с какой болью мать уточнила слова принца.

— А теперь я попрошу и надеюсь, просьбу мою выполнишь.

— Конечно,— без промедлений ответила она, поинтересовавшись, — какую?

— Не впускай до утра Андрея.— На одном дыхание выдала домохозяйка.

— Почему?— округлила глаза будущая принцесса.— Что такого он мог натворить? В чём ты его обвиняешь?— Она смотрела в лицо матери не мигая, потрясённая даже возможностью озвучить подобное.— Мам ты в своём уме? Всегда говорила, что нас на Земле всего двое с одинаковой кровью…

Марина качала головой, слушая упрёки дочери. Она выставила ладонь вперёд, желая остановить поток обвинений, громко выдохнула и вновь попросила:

— Просто сделай так! Объясню потом. Пока даже говорить боюсь, чтоб не обидеть его напраслиной.— Она с мольбой смотрела на дочь, и той не оставалось ничего, кроме как пообещать:

— Хорошо, не впушу, но надеюсь, что причины веские.

— Более чем.–Мать тяжело вздохнула, обвела взглядом просторную комнату и попыталась перевести разговор, чувствуя, что ещё минута и расплачется, не выдержав боли сверлящей мозг.

Она поднялась из кресла и, сделав несколько шагов по толстому ворсу ковра, предложила:

— Давай осмотримся хорошенько, может, найдём вино. Раз тебе больше не нужно принимать лекарство— расслабимся. Мне сейчас это просто необходимо!

— Не откажусь. А я-то думаю, что ты искала в ящиках?— Рассмеялась Аня, так же желая прекратить неприятный разговор и поддержать самого родного на этом свете человека.

Она вскинула левую руку, поставив ладонь вертикально стене и повторила нашёптываемые ей кем-то слова, в отличии от матери, легко справившись с их переводом. Деревянная дверь, вмонтированная прямо в стену, на которую Марина даже не обращала внимание, открылась, обнажив содержимое глубокого короба. Анна подошла к винному ящику и достала одну из покрытых пылью бутылок, лежащих на решётчатых стеллажах.

–Первый бонус от того, что становимся ведьмами!— Она протёрла пожелтевшую в коричневых пятнах этикетку рукой, а прочитав название «Romanee— Conti Grand Cru»

перевела взгляд на дату изготовления и удивлённо присвистнула.— День победы над фашизмом отметим с тобой сейчас! Вино как раз его года изготовления.

Два прозрачных стеклянных бокала, а не кубки, находились рядом, на самой нижней полке из тёмного дерева. Будущая королева улыбалась, покручивая в руке тонкую скрипящую чистотой ножку.

— А жених-то мой настоящий эстет –любитель дорогих французских вин, наверное, ещё и гурман. Жаль, что мало общались с ним на Земле. Думаю, там он мог бы намного раньше меня удивить и сразить наповал при желании.

Она тяжело вздохнула и с сожалением протянула:

— И были бы мы при этом на равных! Обожаю мужчин в дорогих костюмах и белых рубашках. Ну, да хватит о грустном.— Она порылась в глубоком ящичке, наполовину заполненном пустыми пробками, и обнаружила нож — Сомелье.— Вот, есть чем открыть.— Аня подбросила тяжёлый складной резак с деревянной ручкой.— Видела, как орудуют им бармены, должен быть очень удобным, иначе, зачем он принцу?

Она представила, как Матис открывает вино: вставляя и вкручивая со скрипом длинными пальцами в узкое горлышко штопор. Напряжённые крепкие мышцы натягивают рукава рубашки, делая её слегка тесной, растягивая петли с пуговками на волосатой мощной груди. С булькающим звуком наливает тёмно-бордовую жидкость в высокий бокал. Даёт ему немного постоять, чтоб «подышало» и нюхает, втягивая густой аромат широко раздутыми ноздрями. Улыбается, довольный услышанным. И не спеша пробует на вкус, полоща во рту первый глоток, перекатывая волну, обволакивающую терпкой мягкостью дёсны и нёбо от щеки к щеке. Желваки гуляют по скулам, но не от гнева, а удовольствия. Глоток плавным комом проходит по широкому горлу. Он опять улыбается, довольный полученными ощущениями вкуса и холодом, а затем теплом, исходящим из пищевода, разносящимся по животу и венам. Красная капля застыла на чётко очерченных губах, он слизывает её треугольным кончиком языка…

Внутри живота появилось томление, а следом одна за другой прокатились горячие спазмы.

— Контрабандист избалованный!— Мотнула она головой, прогоняя видение и возникшее следом за ним желание, но справилась с этим плохо.

— Ты раскраснелась, ничего ещё не попробовав.— Рассмеялась Марина.— Похоже, не только мне сейчас нужно выпить.

— Это точно!— Пробормотала Анна, с остервенением вкручивая штопор.

Пробка со скрипом выскочила. Будущая принцесса отбросила нож, и на треть наполнив бокал пурпурно-вишнёвой жидкостью, с жадностью её выпила.