Тот нисколько не удивился тому, что слова прозвучали откровенно-заученно, но произнесла она их именно так, как это принято среди благородных и образованных людей.

— Господин Сабуро рассказал мне вашу печальную историю, госпожа, — вздохнул младший брат губернатора. — Скажите, память к вам не вернулась?

— Я уже кое-что вспомнила, господин Нобуро, — по-прежнему не поднимая взгляд, ответила собеседница. — Но пока что мои воспоминания обрывочны и похожи на отдельные листы, вырванные беспощадной судьбой из книги жизни.

"Она умеет образно выражаться, — одобрительно хмыкнув, отметил про себя чиновник по особым поручениям. — Только дурак и невежда мог подумать, что подобная девушка выросла среди варваров!"

Но вслух спросил:

— Что вы имеете ввиду, госпожа Сабуро?

— Я вспомнила какие-то лица, отдельные моменты, — принялась терпеливо объяснять собеседница. — Но они не складываются в целостную картину. Вот почему о своём прошлом я до сих пор больше знаю из рассказов госпожи Амадо Сабуро.

— Понимаю, — сочувственно кивнул молодой человек и попытался её как-то утешить: — Но вы, по крайней мере, остались живы.

— Лишь благодаря безмерной милости Вечного неба, господин Нобуро, — с чувством заявила девушка, первый раз за время разговора посмотрев ему в глаза.

К немалому своему удивлению, младший брат губернатора не заметил в её взоре робости перед незнакомым мужчиной, так характерной для всех молодых дворянок, за исключением, пожалуй, представительниц высшей знати.

Поскольку их взгляды встретились лишь на краткий миг, гость рассудил, что, вероятно, ему это просто показалось, и обратился к хозяину дома:

— Ваша сестра, господин Сабуро, тоже потеряла память после петсоры?

— Нет, господин Нобуро, — покачав головой, тот поставил блюдечко с чашечкой на столик. — Моя дорогая сестра перенесла болезнь гораздо легче. А вот госпожа Ио Сабуро выздоравливала очень тяжело, иногда даже теряя сознание от жара. Мой знакомый лекарь говорил, что от прилива чрезмерно горячей крови к голове может прерваться связь одной из частей души с телом. От этого человек словно бы рождается заново.

"Очень удобно, — внезапно подумал чиновник по особым поручениям. — Всегда можно не отвечать на неудобные вопросы, сославшись на то, что именно этот момент как раз и не сохранился в памяти".

Так и не придя к какому-то определённому выводу, он решил немного потянуть время и сделал глоток ещё не совсем остывшего чая.

Рокеро Нобуро допускал, что с приёмной дочерью Бано Сабуро действительно всё не совсем так, как ему рассказывают, да и сама девица вряд ли говорит всю правду. Однако ему категорически не верилось, что собеседница — дикарка из какого-то варварского племени. Для этого у неё слишком правильная и образная речь. И держится она хоть и скромно, как подобает девушке из дворянский семьи, но без страха, который внушил бы любому простолюдину посланец самого губернатора.

Вот только если тот добродетельный лавочник действительно воспитывал Ио, как носительницу благородной крови, он просто обязан был научить её читать, писать и хоть сколько-нибудь разбираться в поэзии.

— В вашей памяти, госпожа Сабуро, сохранились какие-нибудь стихи, которые вы знаете с детства? — задал гость коварный вопрос, с удовлетворением отметив, что ему всё же удалось смутить собеседницу.

— К сожалению, господин Нобуро, я помню лишь отрывок, — пролепетала она, не поднимая глаз:

С веток осыпав цветы,

Ветер пронёсся и стих.

Из лепестков за окном

Алый сугроб намело.

Знаю, как только начнут

Бегонии дружно цвести,

Значит, расстаться с весной

Грустное время пришло.

Чаши из яшмы пусты,

Песни умолкли давно.

Свет фонаря то горит,

То исчезает на миг.

Даже во сне совладать

С грустью не суждено!..

— Где-то далеко в ночи птицы пронзительный крик, — закончил за неё молодой человек, неплохо знакомый с творчеством Омоко Нагаро, и попросил: — Почитайте ещё что-нибудь, госпожа Сабуро.

Девушка вновь вопросительно посмотрела на довольно улыбавшегося приёмного отца и, дождавшись его благожелательного кивка, продекламировала: