Отыскав взглядом младшего брата губернатора, служащий Палаты налогов и податей направился к нему, невольно привлекая внимание ещё редких в этот час посетителей.

— Прошу прощения, господин Нобуро, за то, что заставил себя ждать.

— Да я вас и не ждал, господин Фунадо, — удивился чиновник по особым поручениям, но, видя, что лицо собеседника вытягивается от удивления, радушно предложил. — Присаживайтесь. Я закажу вам чаю. Конечно, он здесь не такой, как у нас в Хайдаро, но для уездного захолустья вполне приличный.

Он огляделся и призывно махнул рукой. Заметивший сигнал подавальщик тут же поспешил в их сторону.

— Принеси ещё чаю на двоих.

— Да, господин, — поклонился слуга.

Дождавшись, когда тот отойдёт, служащий Палаты налогов и податей поинтересовался:

— Разве мы не идём в уездную канцелярию?

— Сегодня нет, — решительно заявил молодой человек и снисходительно пояснил: — Вы и я устали после дальней дороги. Нам надо отдохнуть, привести в порядок тела и мысли. Завтра со свежими силами и пойдём.

— Но даже четвёртый час дневной стражи ещё не закончился, — робко заметил собеседник.

Скорее всего, ему не терпелось поскорее покончить с проверкой и покинуть Букасо. Вот только у младшего брата губернатора были свои планы на этот счёт, поэтому он добродушно усмехнулся.

— Вы же не в Хайдаро, господин Фунадо. Здешние чиновники, небось, уже по домам разбежались. Придётся за ними посылать, ждать, когда соберутся, зря огорчать доброго господина Сабуро. К чему эти лишние беспокойства? Завтра утром, когда все будут на месте, мы придём и займёмся своими делами.

— Ну, если вы так считаете, господин Нобуро, — нерешительно пожал плечами мужчина, и тут и его желудок тоже издал весьма недвусмысленный звук, заставивший служащего Палаты налогов и податей смутиться.

— Давайте лучше поужинаем, господин Фунадо, — улыбаясь, предложил молодой человек. — Да, немного рано, но мы же с вами сегодня так скромно пообедали, что можем слегка отступить от правил.

После секундного колебания собеседник, согласно кивнув, обернулся к спутнику.

— Бэнку, отнеси бумаги в комнату. Сегодня я больше никуда не пойду.

— Да, господин, — поклонился слуга очень похожий на своего хозяина. Такой же худой и унылый, как сушёная рыба.

— Я тут взял с собой кое-какие записи из архива, — пояснил служащий Палаты налогов и податей, удобнее устраиваясь на табурете.

Подскочил подавальщик с подносом, на котором красовались две чашечки.

— Господа желают что-нибудь ещё?

— Да, — ответил чиновник по особым поручениям. — Мы хотим поужинать. У вас есть что-нибудь кроме чая?

— Конечно, благородные господа! — вскричал слуга, широко улыбаясь. — У нас вы можете плотно покушать в любое время!

И принялся перечислять названия блюд.

Не то чтобы предлагаемые кушанья сколько-нибудь впечатлили привыкшего к гастрономическим изыскам губернаторского родственника, но для убогой уездной гостиницы список выглядел весьма неплохо, а, главное, еду могли предоставить прямо сейчас.

Сделав заказ, он попросил принести ещё и бутылку вина.

Его спутник не мог позволить себе так шиковать и ограничился двумя блюдами.

Выслушав гостей, слуга заверил, что долго ждать не придётся, и поспешил в сторону кухни.

— А здесь не так плохо, как я опасался, — заметил молодой человек, лениво оглядывая всё ещё полупустой зал.

— Очень приличная гостиница, — охотно согласился служащий Палаты налогов и податей. — И цены скромные. У нас баклажаны с грибами в простой харчевне дороже стоят.

Они не успели толком обсудить достоинства и недостатки заведения, как появились подавальщики с уставленными мисочками подносами.

Рокеро Нобуро никогда не пил в одиночку, поэтому, несмотря на робкие возражения, господину Фунадо пришлось разделить с ним бутылку весьма неплохого вина.

Сероватые щёки пожилого служащего Палаты налогов и податей слегка зарумянились, глазки масляно заблестели, и разговор сделался гораздо оживлённее. Они обменялись мнениями о дороге, о Букасо, о наиболее значимых происшествиях, случившихся в Хайдаро до их отъезда, и даже коснулись некоторых слухов, гулявших по губернской канцелярии.

Разоткровенничавшись, собеседник признался, что не рассчитывает отыскать у здешних чиновников сколько-нибудь серьёзные нарушения, поскольку господин Бано Сабуро известен своей честностью и благонравием. Однако, видимо, сообразив, что сболтнул лишнего, тут же принялся уверять знатного собутыльника в том, что, несмотря на всё это, он лично проведёт проверку со всей тщательностью и не пропустит ни одного самого мелкого недочёта.