— Надеюсь, вы надёжно их прячете? — почти простонала собеседница.

— Я их сразу же сжигаю в жаровне, — прерывисто вздохнула девушка.

— Хвала Вечному небу! — вскинула вверх руки сестра начальника уезда. — Хотя бы на это у вас ума хватило!

— Ну уж полной дурой вы-то меня не считайте, Амадо-ли, — обиженно проворчала Платина и сразу же перешла в наступление: — И разве не вы всегда говорили, что самое важное для женщины — это удачно выйти замуж? Неужели быть любимой наложницей молодого, красивого и богатого барона хуже, чем супругой какого-нибудь мелкого чиновника или старого, толстого купца? А старшей госпожой в доме богатого дворянина мне всё равно не стать. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, Ио-ли, — со вздохом согласилась подруга. — Вряд ли кто-то из знатных родителей выберет вас в супруги своему сыну.

— А барон, между прочим, сирота, — со значением проговорила девушка. — Хотя бы свекрови угождать не придётся. Слышала я, что они тут у вас над снохами вытворяют. Это же кошмар, если не хуже…

— Когда господин Хваро обещал поговорить о вас с господином? — оборвав её на полуслове, деловито поинтересовалась монашка.

— Вскоре после свадьбы, — на миг растерявшись от столь резкой смены темы, ответила Платина. — Он хочет просить господина сохранить договорённость о нашем браке в тайне до отъезда на юг.

— Зачем же он так спешит? — усмехнулась собеседница. — Если уезжает только осенью?

— Наверное, чтобы господин не пообещал меня кому-нибудь другому? — пожала плечами Ия.

— То есть свадебного торжества не будет? — уточнила сестра начальника уезда.

— Я слышала, что для наложницы это необязательно, — слегка смутилась девушка. — Вроде как подпишут с отцом брачный контракт, и всё.

— Кто вам это сказал? — нахмурилась монашка.

— С Угарой как-то болтали о том о сём, — окончательно растерялась Платина. — Зашла речь о наложницах господина. Ну я и спросила про свадьбу. Неужели она соврала?

— Нет, она сказала правду, — успокоила её подруга и посетовала: — Но всё-таки хотелось бы, чтобы все ритуалы были соблюдены.

Теперь девушка забеспокоилась уже по-настоящему.

— Вы чего-то опасаетесь? — спросила она напрямик.

— Я боюсь, что буду слишком далеко от вас, Ио-ли, — голос женщины дрогнул. — И если что-то случится, то не смогу помочь.

— Мне тоже не хочется с вами расставаться, Амадо-ли, — голос Платиной задрожал. — Но что делать? Он меня любит.

— Даже самая пылкая любовь мужчины непостоянна, — вновь проигнорировав её вопрос, продолжила собеседница. — Может случиться так, что, женившись, Хваро просто забудет о вас.

— Это вряд ли, — улыбаясь, с сомнением покачала головой девушка. Однако, вспомнив многочисленные истории брошенных невест, скрепя сердце, признала вероятность подобного развития событий, вздохнув: — Если это случится — мне будет очень плохо. Кажется, я его тоже полюблю. По-настоящему, Амадо-ли. И уже как-то свыклась с тем, что стану его женой. Ну, то есть наложницей.

— Вам лучше перестать обмениваться письмами, Ио-ли, — просительным тоном посоветовала подруга. — Вдруг кто-нибудь узнает? Может, господин Андо их у вас и искал?

— Так не нашёл же, — криво усмехнулась Платина, даже поёжившись от одной мысли — остаться без таких нежных и будоражащих кровь посланий возлюбленного. — И никто не найдёт. Хваро не пишет моего имени и не подписывается. Так, что я всегда могу сказать, что вообще тут ни при чём.

— Плохо вы знаете людей, Ио-ли, — недовольно проворчала собеседница. — Вас никто и не спросит. Пойдут слухи, сплетни, и от вашей репутации ничего не останется. А как огорчится господин, если до него дойдут такие разговоры? Надеюсь, вы хотя бы не встречаетесь с ним наедине? Я имею ввиду не прячась в павильоне, а прямо так — лицом к лицу?

— И не собиралась! — честно соврала девушка, всё же поправившись: — По крайней мере до тех пор, пока он не договорится с господином о моём замужестве.

— Но сможете ли вы удержаться, если он вдруг позовёт на свидание? — взгляд сестры начальника уезда сделался холодным и оценивающим, но одновременно в голосе звучало сочувствие. — Вы будете не первой женщиной, которую любовь заставила делать глупости.

— Смогу, Амадо-ли, — не отводя глаз, ответила путешественница между мирами. — Я всё-таки не какая-то наивная простушка. Кое-что в жизни видела и не только хорошее.

Сжав рот в куриную гузку, собеседница с сомнением покачала головой.

— Но я очень прошу вас, Амадо-ли, пока ничего не рассказывать господину, — Платина постаралась говорить как можно твёрже и значительнее. — Пусть это будет наш, чисто женский секрет. Иначе я на всю жизнь обижусь на вас и больше никогда ничего не скажу!

Молчание затянулось.

Старшая подруга первой отвела взгляд, ссутулилась и, словно бы сразу постарев лет на десять, медленно пошла по дорожке, пробормотав: