Пока хранитель шёл к комнате оттуда доносился голос и лучи горящих свечей послышался приглушённый шёпот, но уже у него в голове.

— Не уйдешь ты. Выбор перед тобой встанет, какой не вижу, но будет он судьбоносным, будущую судьбу твою определит.

Попытавшись отрешиться от всего хранитель не дойдя до комнаты произнёс.

— Бабуль, давай без этого, я понимаю, что ты пробралась ко мне в голову и, что зла ты мне не желаешь, но мне сейчас больше нужны твои лекарские навыки.

— Знаю, я знаю, я всё знаю. — вновь послышался шёпот в голове.

Хранителя начало это бесить, он уже был готов отрубить ей голову, лишь бы она не копалась в его мозгу, но она была нужна ему сейчас для других целей.

Зайдя в комнату он никого там не увидел, там не было совершенно ни никого.

Только по центру комнаты, обвешенной травами и мертвыми тушками не освежёванных зверей с прирезанными горнами, крою была нарисована пентаграмма, на каждом конце которой стояла горящая свеча.

Снова послышался голос, но уже будто отовсюду.

— На самом же деле, ты пришёл немножко не вовремя.

Первые четыре слова было произнесено также старушечьим голосом, а вот последующие были похожи на звук самой преисподней.

Стены задребезжали и послышался демонический смех. — Ха-Ха-Ха-Ха

Он доносился будто отовсюду и когда хранитель только начал оборачиваться, он увидел за спиной чей-то силуэт, низкий и сгорбленный.

В темноте не было видно лица, только трость, балахон и волосы до пола.

Этот силуэт поднял обе руки и они повисли в локте.

В одной руке так же продолжала висеть трость, изогнувшись левой лопаткой вперёд и правую занеся назад, этот неизвестный силуэт начал выпрямляться, принимая образ девушки.

Когда хранитель моргнул, перед ним появилась оскалившаяся лицо Скарлет, искаженное садисткой гримасой, с радостным оскалом она сложила губы трубочкой и произнесла.

— бу

А затем громко хохоча и хватаясь за живот, у неё вновь изменился голос, ставь опять демоническим.

Хранитель не испугался, начав использовать навык огненного черепа.

— Ц-ц-ц, не надо баловаться, я к тебе с добрыми намерениями, а ты сюда смерть приплетаешь. — Всё так же голосом преисподней проговорил демон.

Хранитель быстро отменил заклинание пока горящие черным пламенем черепа не сожрали этого не пойми кого, в образе Скарлет.

— Ты кто такой? — задал свой вопрос хранитель.

— Я? Не узнаешь? повернувшись в профиль, этот демон с тем же оскалом произнёс.

— Как ты можешь не узнавать свою возлюбленную, которую на данный момент, уже похищают те бандиты, которых ты спугнул.

У хранителя расширились глаза и участила сердцебиение.

— Скарлет, нет! — он сразу же сорвался с места, даже не обращая внимания на то что он выбежал босым.

За спиной послышался демонический голос.

— Хоть ты мне и навредил, в прошлые разы, но я тебе все равно помогу, в конце концов, это именно ты приносишь хаос в этот мир ха-ха-ха-ха.

Уже вдалеке слышался разносящийся демонический смех.

Хранитель бежал со всех ног, наплевав на то, что он недавно устал в голове проносились одни и те же мысли

— «Я должен, должен успеть, если они что-нибудь с ней сделают, я заставлю их страдать, вечность!»- пробегая третий перекрёсток крутил у себя в голове хранитель буд-то на повторе.

Добежав до самой таверны, он быстро ворвался внутрь и увиденное ему мягко говоря не понравилось.

Один из бандитов, держа в одной руке вырывающуюся Дану нёс ее к выходу спускаясь со второго этажа

Хранитель вновь применил голос палача, доставая кинжал, что в этот раз был у него в инвентаре.

— Стоять. — произнёс он.

На что бандит отреагировал и встал как вкопанный, а выражение его лица изменилось, с весёлого на испуганное, расширенными глазами он смотрел на своего палача.

— Девочку отпустил! — вновь произнёс хранитель.

— Я это, мне приказали, прошу не надо, я вам всё расскажу- произнёс тот падая на колени и произнося всё это с испуганным не моргающим взглядом.

— Ты? Да-а — протянул хранитель — сейчас ты мне всё расскажешь «боль души».

Применил он навык, что зарекался не когда не использовать.

Бандита начало корёжить и кидать по полу из стороны в сторону, когда он остановился, его начало трясти, и единственные волосы на его уже бледном лице, начали сидеть.