Женщина удалилась, а Яр двинулся к девушке.

— Решил отравить меня? — спросила она, вытирая слёзы и подозрительно косясь на то, что стояло на подносе.

Его губы изогнула хитрая улыбка. Что за женщина, боится его до жути, но продолжает дерзить.

— Нет, это антисептик, я хочу обработать твою губу, если ты не заметила, то у тебя кровь течёт!

Алиса лишь сейчас ощутила, что её губа распухла и очень болит. Кажется, что она не только прикусила её, но и ударилась о перила на первом этаже, когда пыталась удрать от мужчины и из этого дома.

Он протянул к ней руку, а она шарахнулась. Яр перевёл дыхание, надеясь, что ему хватит терпения с этой женщиной.

— Я не трону тебя, лишь обработаю рану.

— Я не верю тебе, — она недоверчиво смотрела на него.

— Твой право, но так или иначе ты позволишь мне сделать то, что я хочу. Вопрос лишь в том, добровольно или мне придётся позвать сюда Стаса, чтобы он подержал тебя. Полагаю, что он обрадуется тому зрелищу, которое здесь увидит.

Алиса вспыхнула, нет, она не позволит, чтобы ещё и Стас видел её обнажённой. Достаточно позора и унижения, когда её увидела Светлана. Она покорно кивнула, пытаясь остановить предательские слёзы, которые всё ещё скатывались по щекам.

Яр аккуратно дотронулся пальцами до губы девушки и замер. Она закрыла глаза не в силах выносить этого проницательного чёрного взгляда. Алиса не желала, чтобы он увидел боль, которая отражалась в её синих глазах, ведь губа чертовски сильно болела. Она приготовилась к тому, что сейчас раствор будет пощипывать и без того больную плоть, но вместо этого она почувствовала на своих губах жар мужских губ.

Алиса поражённо распахнула глаза и в тот же миг попыталась уклониться от поцелуя, но Яр не позволил ей. Он зафиксировал её голову, что она и пошевелиться не могла. Его губы аккуратно притрагивались к ранке на её губе. Алиса замерла, чувствуя, как стало учащаться её дыхание, но уже не от страха, а от совсем иного чувства и этот мерзавец прекрасно знал, как действуют на неё прикосновения его губ. Он самодовольно смотрел на её пылающее личико, когда его язык сменил губы и стал бережно облизывать её рану.

Эта сокрушающая нежность со стороны того, кого прозвали мужчиной с ледяным сердцем, окончательно обескуражила Алису. Девушка ощутила дрожь во всём теле, её руки поднялись к его тёмным волосам и пальчики стали перебирать короткие пряди на затылке. Из её горла вырвался гортанный звук и она сдалась во власть его поцелуя.

Если она и могла противостоять его агрессии и враждебности, то против нежности не могла. Он обескураживал.

Насладившись поцелуем, Яр отстранился от девушки, а она услышала свой собственный стон. Мужчина держал её лицо в своих ладонях, пристально наблюдая за Алисой, явно довольный собой и той реакцией на поцелуй, которую проявила девушка. Он отметил, что теперь панического ужаса в её взгляде не видно. Его лицо расплылось в довольной улыбке, мерзавец был доволен собой.

Алиса заметила, что его лицо стало таким же, каким бывает у хищного зверя, когда тот уверен в своей силе и превосходстве, и знает, что добыча уже никуда не денется, потому что пребывает полностью в его власти.

Алиса словно очнулась и рванулась прочь, убирая от своего лица его руки. Девушка содрогнулась от отвращения к себе самой. Она чувствовала себя безумно униженной перед этим надменным и бесцеремонным мужчиной. Какого чёрта она позволяет ему проделывать всё это с собой!

Яр встал и строго посмотрел на съёжившуюся женскую фигурку.

— Ванная комната уже ждёт тебя, Алиса. Я хочу, чтобы ты привела себя в порядок. Так понимаю, что с тех пор, как ты здесь, ты этого ещё не удосужилась сделать.

— Н-но, мне нечего надеть, — она бросила тоскливый взгляд на свою порванную одежду, валяющуюся вокруг.

— Я специально порвал эти ужасные тряпки. Мы оба знаем, что ты из себя представляешь на самом деле, поэтому тебе нет нужды притворяться скромницей и носить это монашеское одеяние. Я хочу, чтобы моя игрушка была яркой и в блестящей дорогой упаковке.

— Но, что же я надену? — ей не понравилось, что он называет её своей игрушкой, но сейчас её волновала иная проблема.

— В этом шкафу ты можешь выбрать всё, что захочешь, — процедил он, показывая на резной шкаф купе, — а потом направился прочь из комнаты.

— Стой! — крикнула она.

Ярослав замер у самого порога и вопросительно посмотрел на женщину.

— Решила не отпускать меня без основного десерта, милая? — ухмыльнулся он.

— Я не об этом, — пробубнила она. А потом, поборов страх и неуверенность, решительно добавила:

— Я хочу свою одежду. Я не стану надевать на себя непонятные тряпки, которые до меня принадлежали каким-то другим женщинам, которые ублажали вас в этой комнате и этой постели. Я не стану носить ничьих обносок!

Его взгляд мгновенно изменился, стал снова суровым, злым и от былой нежности не осталось и следа. Перед ней снова был жестокий и бессердечный Ярослав Соколовский, который не привык к неподчинению.

— Почему ты решила, что эти вещи кто-то носил до тебя, лисица, м?

Она сжалась от страха под его взглядом, но бес, буйно бушевавший внутри неё отчаянно не желал успокаиваться.