«Вполне возможно,» — подумала она, что и Энтони несколько смущен бурным развитием их отношений и тоже не знает, как ему себя вести с ней. — «Надо дать нам обеим время прийти в себя,» — решила девушка.

— Добрый день, Тереза, — приветствовал ее Деклер. От того, что он назвал ее по имени, на душе зазвенели маленькие колокольчики.

— Добрый день, Энтони, — с небольшим вызовом сказала Тереза и не удержалась, пожаловалась на свое плохое самочувствие.

Деклер, как-то странно, посмотрел на нее.

— Если не хотите есть, то пойдемте выпьем чаю, — сказал он. — Я выяснил, что уж чай-то нам дадут.

— Я боюсь, что… — начала Тереза, но Энтони прервал ее.

— Вам это нужно, — сказал он.

— Вы что-то знаете?

— Пойдемте, — уклончиво ответил Деклер. — Расскажу за чаем.

Чай принесли в больших жестяных кружках, которые обжигали губы. Но сам напиток был крепким и с приятным запахом.

Когда они сделали по глотку, Деклер достал из кармана какую-то записку и протянул ее Терезе.

Она прочла ее, ничего не поняла и посмотрела на Энтони.

— С вами был какой-то мужчина? — спросил Деклер.

«Боже, вот в чем дело!» — подумала Тереза, а в слух сказала. — Это был просто попутчик. Доктор. Его звали Марко Штейнер.

Она была неискушенной в любовных делах, но знала, что мужчины могут ревновать свою женщину к любому другому мужчине. Она поставила свою чашку чая на стол, немного наклонилась вперед, накрыла своей ладошкой руку Энтони.

Деклер снова как-то странно посмотрел на нее, грустно улыбнулся, но свою руку не стал убирать. Это была маленькая победа Терезы. Если бы не ее плохое самочувствие, то все было бы просто превосходно.

— Этот доктор поил вас настойкой опия, — сказал Деклер.

— Но я была больна, — неуверенно возразила Тереза. — Наверное, это было лекарство.

Говоря это, она подумала, что никакой болезни в тот момент, когда они со Штейнером бежали с «Гайрет», не чувствовала. Она была взволнована. Да, что там взволновала, ее всю трясло от страха. Но когда они оказались на берегу, страх постепенно стал уходить. Вот тогда Штейнер и предложил ей выпить своей микстуры.

— Если это и было лекарство, — сказал Деклер. — То это — плохое лекарство.

Он серьезно смотрел на Терезу, и от его взгляда ей стало не по себе.

— Опий — яд, — продолжил он. — Он может вызывать приятные чувства. Но человек быстро привыкает к нему и уже без него не может обходиться. В конце концов человек умирает.

— Но откуда вы все это знаете? — Терезе совсем не хотелось плохо думать о Марко Штейнере. — Вы же не врач!

— Знаю, — уверенно сказал Деклер. — У вас сейчас на душе тоска? Мутит? Вы не находите себе места, не можете заснуть?

Энтони достаточно точно описал ее чувства, которыми она мучилась всю ночь.

— Да, — растерянно сказала Тереза. — Но зачем мистеру Штейнеру это было нужно?

— Не знаю, — ответил Энтони. — Возможно, он что-то замышлял.

— Нет, этого не может быть, — возразила девушка. — Мистер Штейнер — хороший человек.

И она стала рассказывать Энтони, что происходило с ней после того, как она рассталась с Генрихом. Деклер внимательно слушал, а потом сказал:

— Ваш Штейнер, все равно, темная лошадка, — и добавил. — Пейте чай. В вашем состоянии надо больше пить и есть.

— Кусок в горло не лезет, — призналась Тереза.

— А придется, — улыбнулся Энтони. — Пища тоже наркотик. Буду кормить вас деликатесами. Пусть одно удовольствие замещает другое.

Тереза его не очень поняла, но Деклер, говоря эти слова, своей ладонью накрыл ладошку Терезы, все еще лежащую на его руке, и сразу же смыл слов, сказанных им, стал не важен. Важно было, что тонкая ниточка обоюдной приязни все еще существует, а не оборвалась, как когда-то на «Ливерпуле». А если для сохранения этой связи надо будет пить чай и есть, то Тереза это с удовольствием будет делать.

Сцена 37

Что мне делать? Как мне себя вести с Терезой? Я не знал. Тот поцелуй произошел, можно сказать, случайно. Радость от встречи, нежный взгляд девушки и странное совпадения моего рисунка и с ее реальным обликом, увиденным мной в тот момент, сыграли со мной злую шутку. Но я не мог просто так подойти к ней и сказать: «Извините, так получилось». Я знал, что для Терезы это многое значит.

— Ну так, почему бы тебе не замутить с этой принцессой? — поднялся откуда-то из глубины меня внутренний голос.