– Геноссе Потапов не понимает, - с укоризной в голосе отозвался он.
– Его дело - стоять пока да помалкивать. А то хуже будет.

– Я не Потапов!
– взвыл Курочкин.
– Я - Ку-роч-кин!!

– Ага-ага, - закивал ушибленный оккупант.
– Уточкин. Гусичкин. Я так и знал, что начнет отказываться. Петров, царство ему небесное, тоже сначала себя Ивановым называл... Но потом разговорился.

– Я - не Потапов!
– закричал Дмитрий Олегович.
– Я не знаю, кто такой Потапов!

Мнительный извращенец пожал плечами.

– Убедительно орет, - заметил он.
– Вдруг и правда не Потапов? Покажи-ка аусвайс, - обратился он к Курочкину.
– Ну, паспорт, документ какой...

Дмитрий Олегович машинально ощупал карманы. Разумеется, ни в домашней рубашке, ни в карманах домашних синих брюк, ни даже под подошвой шлепанцев не было и следа хоть маленького удостоверения, что он - именно Курочкин. Только на самом кармашке была вышита Валентиной буква "Д".

– Аусвайса нет, - тоскливо проговорил он.
– Но вот тут буква "Д"...

– Зер интерессант!
– осклабился ушибленный.
– Стало быть, ты теперь уже не Уточкин, а какой-нибудь Дудочкин. Да?

– Курочкин...
– в отчаянии простонал Дмитрий Олегович, потихоньку начиная сомневаться, не Потапов ли он, в самом-то деле.
– "Д" - от слова "Дмитрий".

– По-моему, он заговаривается, - сказал фашист номер два.
– А ведь Потапов не должен быть психом.

– Симулирует, - отмахнулся фашист номер один.
– Как от меня бежать - так нормальный был. И верткий, шайзе такое, как Маугли. Чуть меня железякой не убил... О-о, гляди!
– ушибленный ткнул пальцем в направлении курочкинских ног.
– Он в тапках! Станет посторонний сюда в тапках ходить?

– Убедительно, - признал наконец-то второй оккупант.
– Значит, Потапов. Просто немного растолстел...

– Майн готт!
– обрадовался этим словам первый из оккупантов.
– А я ух думал, ты так и будешь весь день со мной спорить.

– Не буду, - важно произнес второй.
– Факты - упрямая вещь, яволь. Тапки - это факт...

Поняв, что сомнениям конец, Курочкин сделал отчаянную попытку вырваться и был пойман оккупантами за руки.

– Ку-роч-кин!!
– воскликнул он.
– Курочкин, гады! Дмитрий Олегович! Пустите!
– В нем проснулась партизанская сноровка, и он смог пару раз заехать ногой по колену одного из фашистов и удачно плюнуть. На одном из черных мундиров повис, наподобие аксельбанта, героический плевок.

Впрочем, силы были неравными. Оба фашиста, разозлившись, сноровисто спеленали Дмитрия Олеговича крепкой бечевкой, а в рот засунули кляп. Теперь Курочкин одним лишь мычанием мог доказывать свою непричастность.

– Оттащим его подальше от двери, - проговорил первый фашист, и парочка в черных мундирах легко перекантовала Дмитрия Олеговича в глубь подвала и разместила его в районе сундука.

Здесь оккупанты отряхнули свое обмундирование и поглядели на часы.

– Всю униформу заплевал, - пожаловался первый.
– А мне ее самому чистить. Костюмчик-то казенный.

– Думкопф, - согласно кивнул второй.
– Но хитрый. Голову мне морочил всякими курочками...

– Дудочками, - поправил первый.
– Психа изображал. Но ничего, сейчас с ним поговорят по-настоящему.

Курочкин замычал. На костюмированном балу ему, как видно, отводилась прескверная роль. Какая - он не знал, но подозревал худшее. В тусклом свете подвального электричества обе фигуры в черном выглядели ангелами смерти. А тот, кого они ожидали, был не меньше, чем Вельзевулом.

– Мычит, - с удовлетворением проговорил один из ряженых фашистов. Когда придет наш доктор, замычит по-другому.

Где-то неподалеку хлопнула дверь. Курочкин ощутил внезапный озноб, хотя в подвале не было холодно.

– Эй, мальчики!
– послышался от двери старческий надтреснутый голос.
– Вы уже здесь?

– Яволь, герр доктор!
– хором, не сговариваясь, выкрикнула парочка.
– Мы взяли Потапова. Теперь он ваш, герр доктор.

4

Герр доктор похож был на черепаху, которую неотложные дела временно вынудили подняться на задние конечности. В одной лапке черепаха держала шляпу, в другой - обычную авоську с каким-то свертком. В отличие от парней в черных мундирах, доктор выглядел удивительно мирно.

– Тэ-экс, - промурлыкал он, подходя поближе и оглядывая спеленутого Курочкина.
– Вот и господин Потапов... А почему кляп? Кусался?

Дмитрий Олегович с досадой подумал, что эта идея не пришла ему в голову. Хотя ведь была подходящая возможность тяпнуть кого-то из молодчиков. Интеллигентность помешала.

– Нет, не кусался, - объяснил доктору ранее ушибленный оккупант, почтительно принимая из его рук шляпу.
– Но орал и плевался.

– Очень некультурно, Потапов, - добродушно проворчал доктор. Он вытащил из авоськи сверток, освободил его содержимое от газеты. В руках у него оказался кожаный несессер.
– Взрослый человек, а плюетесь. Если пообещаете вести себя прилично, я попрошу убрать кляп...