В этот момент папка выскользнула у неё из подмышки и плюхнулась на тротуар. Ветер её распахнул, как будто желая ознакомиться с загадочным содержимым. Листки бумаги разлетелись, как опавшие листья. Девушка вскрикнула и кинулась их подбирать.

Один исписанный буквами лист поднялся выше других, и, увлекаемый ветром, отправился прочь. Молодой человек, до этой поры стоявший в немом ожидании, кинулся следом за ним. Ему удалось отловить «беглеца». Тот помялся в процессе, но уцелел!

Довольный содеянным, парень, лавируя между прохожими, спешил обратно. Он замедлился, увидев горстку людей там, где только что стояла девушка. На асфальте, куда были устремлены их взгляды, лежало её неподвижное тело. И седовласый мужчина, присев рядом с ним, прощупывал пульс.

– Ой, надо же! – вздохнула какая-то женщина.

– Может сердце? – предположил кто-то.

– Сейчас врачи разберутся, – ободряюще произнёс мужской голос.

Тот, что сидел рядом с телом, продолжал искать пульс. Пальцы его перескакивали с запястья на шею, и обратно. Хотя, по всему было видно, что сердце не бьётся! Застывшие в неестественной позе конечности были пронизаны сеточкой вен. Голова запрокинута, а ворот рубашки как будто разорван. В толпе зевак раздавались тревожные вздохи и причитания. А кто-то даже рыдал, впечатлённый увиденным.

Парень с листочком в руке, смотрел сквозь толпу на лицо. Только что оно улыбалось ему, а теперь… Взгляд стекленел, на губах пузырилась слюна. Он машинально скомкал в руке документ и остался на месте. Даже когда человек рядом с телом поднялся и констатировал смерть. Даже когда часть зевак уже разошлись, а вдали послышался вой медицинской сирены.

Машина с красным крестом на капоте остановилась неподалёку, и медики выскочили на тротуар. Монотонно и технично без лишних эмоций они принялись упаковывать труп. А паренёк всё стоял! Держа листок в кулаке и не в силах отвести взгляд от распахнутых в ужасе глаз незнакомки…

Ещё один экземпляр документа, который ветер сумел отнести дальше всех, угодил прямиком в руки девушки, выходившей наружу из подземки, кишащей людьми в этот час. Лист А4 пристал к её сумочке, вынуждая взглянуть на него. На оборотной стороне обнаружилось резюме.

«Алентеева Алла Георгиевна» предлагала себя на роль секретарши. Прочитав это, девушка оглянулась по сторонам в надежде увидеть ту самую претендентку. И, не обнаружив её, сунула лист в близлежащую урну. День был ясным и солнечным. Город стремительно преображался! Островки сочной зелени проступали между каменных зданий. Скелеты деревьев оживали, поочередно обрастая свежей листвой. И сквозь пыльную дымку большого города ощущались бодрящие запахи юной весны.

Улыбнувшись, девушка поправила кружевную беретку. Та служила скорее украшением, дополняя копну белокурых волос. Из заброшенной на плечо мешковатой сумки торчал букетик тюльпанов. Огненные бутоны его чуть подрагивали в такт ритмичным шагам. И, даже влившись в толпу, они продолжали «гореть», выделяя её среди многих.

Девушка шла, щурясь яркому солнцу. По пути её привлекла булочная. Выйдя оттуда с багетом в руке, она, не стыдясь, откусила его хрусткий кончик и отправилась дальше. Неожиданно шаг её сбился! И застыв посреди тротуара, она вскинула к небу глаза. Такой же пронзительно голубой, их цвет помутнел от набегающих слёз. Сделав пару отрывистых вдохов, девушка громко чихнула! Этот звук разбудил прикорнувшего на ступенях кота. Тот потянулся блаженно и продолжил свой послеобеденный сон.

Навстречу ей из подъезда вышел худой паренёк. Он придержал дверь, пока та не закрылась и чуть заметно кивнул.

– Привет, – улыбнулась она, и исчезла в подъезде.

Взбегая вверх по ступеням, девушка на ходу доставала ключи. Букетик пришлось вынуть из сумки. Однако дверь оказалась не заперта.

– Это ты? – прокричал чей-то голос, стоило ей оказаться внутри.

– Да! – подтвердила она. А после разулась и с букетом в руках двинулась по коридору.

Залитая солнечным светом, кухня «дымилась» от запаха свежей яичницы. На столе ожидали пустые тарелки. Подойдя к серванту, девушка распахнула его, изучая размер стеклотары.

– Ты рано сегодня, – проговорила она, выбрав нужную банку.

Женщина, стоявшая у плиты, обернулась. Навскидку ей было немного за сорок. Усталые веки с комочками серых теней, морщинки, рассыпанные под глазами. Но сквозь «жизненный опыт» пробивалось былое кокетство. Она заправила за ухо прядь белокурых волос и спросила, кивнув на букет:

– Кто подарил?

Девушка, успевшая за это время наполнить банку водой, махнула в ответ:

– Лёшка.

Она сунула цветы в псевдовазу и развязала державшую их ленту. Букет мгновенно рассыпался, словно выдохнул.

– Ох уж этот мне Лёшка! – проговорила её собеседница.

Ничего не ответив, девушка принялась снимать с бутонов резиночки.

– Хоть познакомила бы нас что ли? – буркнула женщина и откинула крышку сковороды.

– Ещё рано, – ответила девушка, любуясь цветами.

– Спать им, значит, не рано! А как знакомить с матерью, так рано ещё, – вздохнула женщина и вонзила лопатку в яичный блин.

– Ой, мам, – нахмурилась девушка.

Их сходство было заметным. Но при ближайшем рассмотрении оно ограничивалось лишь густотой белокурых волос. Правда, у матери они были на пару тонов темнее. И, возможно ещё, цветом глаз, которые имели привычку меняться в ответ на погоду. В ясные дни они отражали всю глубину небосвода. А в пасмурное время становились такими же серыми, как и дождливые тучи.