Взяв то, что мне нужно, я поворачиваюсь и прислоняюсь к столу, наблюдая за ней. Она молча раздевается, стоя перед диваном. Наклонившись, она хватает подол своего платья и поднимает его через голову. Она втягивает живот, показывая ребра, когда делает глубокий вдох, прежде чем отбросить его в сторону. Ее завитые волосы падают на грудь, и у меня возникает желание сказать ей, чтобы она подняла их и убрала с дороги, но воздерживаюсь.

Она идет, чтобы сесть, думая, что она закончила, когда я говорю.

— И стринги тоже.
– Она делает паузу и смотрит на меня. — Ты должна быть голая.

Прикусив нижнюю губу, она колеблется всего секунду, прежде чем схватить кружевные бортики и стянуть их вниз по своим длинным стройным ногам, а затем положить на кофейный столик. Садясь, она снимает правую ногу с каблуков.

— Оставь это, - говорю я, и она кивает, просовывая ногу обратно в нее.

— Вы, ребята, чертовски больны, - выплевывает Нейт. — Я не собираюсь смотреть это дерьмо! Она была моей девушкой!
– кричит он, его лицо краснеет.

Я хватаю со стола рулон клейкой ленты и бросаю его Алексу, который ловит его в воздухе.

— Ты будешь говорить, когда мы тебе скажем, - говорю я.

Нейт пытается бороться с ними, но Финн хватает его за волосы, удерживая на месте, в то время как Алекс берет клейкую ленту и несколько раз оборачивает ее вокруг головы, прежде чем оторвать и бросить на кофейный столик.

Я жду, скажет ли что-нибудь Рэйли, но она этого не делает. Вместо этого ее взгляд падает на то, что я держу в руке, и ее дыхание учащается. Оттолкнувшись от стола, я подхожу к краю дивана, чтобы не загораживать Нейту обзор. Я убираю ее обесцвеченные светлые волосы с груди, чтобы увидеть ее сиськи. Я провожу рукой по ее груди, наблюдая, как ее соски твердеют от простого прикосновения, а ее тело молча умоляет меня о большем.

— Что ты скажешь?
– Спрашиваю я, опуская руку на ее живот.

— Пожалуйста?
– шепчет она.

Я роняю то, что у меня в руке, и хватаю ее за волосы, откидывая ее голову назад, так что ей приходится смотреть на меня, нависающего над ней.

— Я тебя не слышал. Что делает шлюха, принцесса?

— Она умоляет, - отвечает она, делая глубокий вдох.

Я добираюсь до нижней части ее живота, и она раздвигает ноги шире для меня. Я улыбаюсь, останавливаю свою руку и тяну ее обратно вверх по ее телу, заставляя ее рычать от разочарования. Когда он доходит до ее шеи, я обхватываю его пальцами и сжимаю.

— Чего ты ждешь?

— Пожалуйста?
– Ее голос немного повышается, в нем чуть больше отчаяния, чем раньше, но все же недостаточно.

Я разочарованно вздыхаю.

— Я думаю, если ты не собираешься использовать свой голос, тогда я уберу его.

— Нет. Нет.
– Она пытается подняться на диване, но никуда не выходит. — Пожалуйста?
– спрашивает она, сжимая руками диван по обе стороны от нее. — Пожалуйста, мне это нужно.
– Новые слезы появляются на ее великолепных глазах. — Ты мне нужен.

— Я нужен для чего?
– Я хочу, чтобы Нейт услышал, как она это сказала.

— Позволь мне кончить.

Боже, она чертовски идеальна. Я провел первый год, ненавидя ее, потому что так сильно хотел ее и знал, что не смогу ее получить. Потом я это сделал, и от этого стало еще хуже. Моя ненависть к ней росла каждый раз, когда я слышал, как кто-то произносил ее имя. Она трахалась везде. Мой дом. Моя школа. Она вошла в мою жизнь и перевернула все с ног на голову.

Не то чтобы мы трахались каждый день последние шесть лет. Были времена, когда мы месяцами даже не здоровались, когда наши пути пересекались в коридорах дома.

Тот первый год, когда я учился в Баррингтоне, а она все еще жила со своей мамой и моим отцом, был мучительным. Я представил, как она трахается со всеми этими парнями из средней школы. Это было все равно, что отобрать у ребенка любимую игрушку. У меня все еще были глаза и уши в школе для меня, но это было по-другому. Я физически не мог видеть, что с ней происходит.

У нас был семейный ужин два раза в месяц, и я обязательно напоминал ей, кому она принадлежит, после того, как наши родители ложились спать. Но этого все равно было недостаточно. Я не мог этого вынести.

Потом она наконец закончила школу, и мой отец устроил ее в Университет Баррингтона. Именно тогда я понял, что она должна быть в моем доме. Я должен был сделать ее такой же несчастной, какой она сделала меня.

Теперь я понимаю, что мог бы иметь ее таким образом каждый день. Я должен был сделать ее своей раньше.

Я смотрю на Нейта, сидящего в кресле. Его карие глаза сузились до щелочек, и я вижу, что та часть его лица, которая не заклеена скотчем, покраснела от смущения.

— Нейт когда-нибудь доставлял тебе удовольствие, принцесса?
– Я задаюсь вопросом вслух, уже зная этот ответ. Она рассказывает Татум все. Иногда я слышу их разговоры, когда она гостит у них дома или когда они разговаривают по телефону. В других случаях я читал ее сообщения, пока она спала.