– Благодарю! Подождите за дверью, я позову, если возникнет необходимость.

Доктор собрал свой чемоданчик и вышел в коридор. Отойдя на пару шагов, прислонился к стене и закурил. Но не успел он докурить сигарету, как его позвали. Вернувшись в допросный подвал, он застал Медину стоящим посреди комнаты. Тот пошатывался, неуклюже раскинув руки. Его глаза остекленели, взгляд застыл на чём-то невидимом прямо перед ним, зрачки неестественно расширились. Майор что-то неразборчиво бормотал себе под нос.

– Он отвечал на мои вопросы, а потом вдруг стал нести какую-то околесицу! Что с ним, доктор?

Мужчина осмотрел не обращавшего на него никакого внимания Медину, заглянул ему в глаза, проверил рефлексы.

– Когда это началось? На каком моменте его рассказа? Он вообще рассказал вам что-нибудь, господин полковник?

– Ровно до момента, на котором без препарата его воспоминания обрывались. А потом началась эта ерунда про какой-то зов и огненных людей. Что за чушь!

– А его рассказы совпадают?

– Да.

– Что ж, – доктор вздохнул, – майор сказал правду – он действительно был какое-то время в забытьи там, над Свуер. И ничего не помнил. А сейчас препарат вызвал у него галлюцинации, аналогичные тем, что возникли на цеппелине. И теперь я готов подтвердить слова подполковника Винтерсблада: это действительно могло быть какое-то воздействие на психику. Газом или звуком. Вполне возможно – природного происхождения. Офицеры вряд ли причастны к тому, что там произошло, сэр. Чем бы оно ни было. А теперь позвольте мне купировать действие препарата, пока майор не навредил себе, сэр?

***

– Все обвинения с вас сняты, подполковник. Пока, – агент госбезопасности многозначительно посмотрел на Винтерсблада через стол. – Мы отпускаем вас, но имейте в виду: наши люди за вами присматривают.

Винтерсблад скептически усмехнулся, насколько это позволили разбитые губы.

– Зря вы так легкомысленны, подполковник. Несмотря на всю вашу популярность и влияние на некоторых представителей Совета, вы теперь зависите от нас.

Винтерсблад облокотился руками о стол.

– Единственным человеком, от которого я когда-то зависел, – процедил он, – был мой деспотичный отец. И никогда больше я не буду ни от кого зависеть. Поверьте, вам меня и в половину не напугать так, как когда-то пугал он.

Сухой темноглазый агент снисходительно улыбнулся:

– Чтобы от нас не зависеть, нужно быть мёртвым.

– Я не боюсь смерти. У меня есть всё, что для неё необходимо: молодость, слава, непобедимость. Умри я сейчас – обо мне сложат легенды. Не самый плохой вариант, правда?

– Умри вы сейчас, вы никогда об этом не узнаете! Невозможно не зависеть от нас. Но можно создать иллюзию независимости. Для этого нужно сотрудничать с нами. В таком случае нам не будет смысла чрезмерно осложнять вашу жизнь.

***

– Красавец! – благоговейно выдохнул Кирк Медина, уже подполковник, окидывая взглядом огромный новенький цеппелин класса дредноут. – Красавец же? — обернулся он на второго пилота.

– Так точно, сэр! Красавец! – с готовностью отчеканил майор Гест, маленький, невзрачный человек с комично большими ушами, с которых, как и со щек майора, никогда не сходил ядрёный румянец.

– «КГ-44-72», – зачитал подполковник бортовой номер цеппелина, – и как же тебя назвать, «КГ-44-72»? – капитан цеппелина мог выбрать ему имя по первым буквам серийного номера. – Ты будешь… дай-ка подумать… будешь… «Крыло грифона»! Как тебе, Гест?

– «Крысиное гнездо», господин подполковник! – старательно выкрикнул майор.

– Что?! Какое ещё гнездо, Гест, ты с ума сошёл? И нечего так кричать, я рядом стою.

– Никак нет, господин подполковник, не сошёл, сэр! – Гест был всё так же громок. – На другом борту цеппелина уже есть имя – «Крысиное гнездо», сэр!

– И откуда же оно взялось, когда его капитан – я? И я его так не называл!

– Так точно, сэр! Его назвал полковник Винтерсблад!

– Что-о-о? – смуглые щёки Медины вмиг побледнели, а потом пошли красными пятнами.

– К вашему дредноуту прикреплён сто сорок восьмой полк воздушной пехоты под командованием полковника Винтерсблада, сэр! – отрапортовал Гест.