Мне нужно проводить её, чтобы не мешала мне выяснять всё хрень, что натворил младший!

– Блинчики будешь? – спрашивает торопливо.

– Буду, ты главное сделай их побольше, я собой возьму, - перед глазами появилась моська Макса.

Думаю, сын будет только рад такому угощению от бабушки, хоть пока он и не знает про её существования, как и про меня в роли отца.

– Хорошо, как же я рада тебя видеть, сыночек, - в радостных глазах появляется влага.

– Всё мама, иди, - целую женщину в щёку, слегка подталкиваю к порогу дома.

Меня выбежали встречать на улицу, видимо охрана доложила о моём приезде.

– Вик, - зову брата, киваю ему в сторону беседке.

Там нас мама точно не увидит и не услышит, окна кухни выходят в другую сторону.

Виктор не переставая хмурится, идёт в указанном направлении, только пару раз оглядывается на дом, руки в карманах домашних штанов.

– У тебя что-то стряслось? – заходит следом за мной в беседку, протягивает руку для рукопожатия.

Игнорирую, смотрю на младшего и пытаюсь понять, как он мог так грязно поступить?

– Стряслось, - киваю.

Вик поняв, что здороваться я с ним не собираюсь, убрал руку обратно в карман.

– Могу помочь? – спрашивает осторожно.

– Ты уже помог, - смотрю в его глаза, в которых появляется вопрос «когда?», - четыре года назад, братик, - делаю шаг к мелкому.

Глаза Виктора забегали, всё его тело напряглось.

– Зачем ты рассказал Кате про наш спор? Зачем ты её обманул про Лилю, зачем отобрал ключи, сказав, что это я приказал, унизил при всех? Зачем ты всё это сделал?! – говорить спокойно не получается, контроль слетел с первым же вопросом, поэтому не жалею гланд ору на весь двор.

Взгляд Виктора темнеет, он набычивается, желваки бугрятся от того, как крепко сжимается его челюсть. Вырос мелкий!

– Неужели нашёл? И как поживает эта шлюха? Многих успела обрабо….

Взмах руки, удар в челюсть брата прерывает его оскорбление в сторону Мики. Вик не ожидавший удара, теряет равновесие, падает на задницу, рукой схватился за место удара, в полном шоке смотрит на меня снизу вверх.

– Ещё одно оскорбление в её адрес, и я тебя суку, закопаю, и то, что ты мне братом приходишься, не остановит, - нависаю сверху.

– Руку…, на родного брата, из-за какой-то шлю….

Вновь удар закрывающий его рот, только теперь не по лицу, в солнечное сплетение, от чего Вик давится воздухом, сворачиваясь клубком на полу беседке.

– Я тебя тварь, предупредил, не смей сука открывать на неё свой поганый рот! – рычу младшему.

То, с какой ненавистью в голосе он высказывается в сторону Мики, выворачивает нутро! Уверен, с такой же ненавистью, он четыре года назад творил свою дичь в Катину сторону!

– Рассказывай, для чего ты это сделал?! – хватаю мелкого за ворот футболки, встряхиваю вверх.

– Для чего? Да чтобы место свое знала, дрянь! Потаскух…

Звук удара и хриплый кашель со стороны мелкого.

– Ещё раз говорю, не смей её оскорблять! – цежу брату в лицо.

– Что тут происходит?! А-ну отпустил его! – раздаётся громкий, ненавистный мною голос отчима.

Пришёл сыночка спасать!

– Отпущу, как только правды добьюсь от этой твари, так сразу отпущу, - бросаю отчиму, - рассказывай, зачем ты это сделал? – а это вновь брату.

Вместо ответа, Вик заходится хохотом, что злит ещё больше.

– ОТВЕЧАЙ! – ору на мелкого, встряхиваю его, отрывая от земли.

– Отпусти моего сына, выродок! – гремит отчим, окончательно сбрасывая маски заботливого отчима с лица.

Не успеваю сказать ему и пары ласковых, как рядом оказываются двое из охраны. Ловкие, уверенные действия, и я лежу мордой в дощатый пол беседке.

– За забор эту шваль, и не пускать больше, - командует отчим.

Меня резко поднимают, ставят на ноги. Смотрю на брата и перед глазами красная пелена.

– Запомни гнида, - дёргаюсь в крепком захвате, но всё напрасно.

Я не Рембо, этих телков не раскидаю один, эти парни что псы натасканные.

– Я доберусь до тебя, и тогда ты мне на все вопросы ответишь, - рычу Виктору.

– Уводите его! – рявкает отчим.

Ничего больше не говорю, позволил увести себя. Уже у ворот вспоминаю про мать, но вернуться мне хрен дадут, что ж, нужно позвонить и сказать, что возникли срочные дела.

Меня колотит всего, от ярости на мелкого, от ненависти к отчиму!

«Да чтобы место свое знала…»

Вспышкой в голове слова Вика.