Больше ничего интересного Андрей не нашел и вернулся к дыре. В сторону церкви ход продолжался с десяток шагов и кончался кирпичной стеной.

Выбравшись, Андрей повел Вовку домой.

– Тебя там не видели?

– Кто, дядя Андрей?

– Кто запер.

– Не. Я затаился.

– А кто это был, не заметил?

– Не. Я зажмурился и рот зажал. Их трое было.

– Ну, спасибо тебе, Вовка. Я потом расскажу, как ты мне помог, и в школу сообщу, какой ты герой вырос.

Вечером Андрей зашел к партийному секретарю Виктору Алексеевичу, поговорил о чем-то с Богатыревым и направился к церкви.

Силантьев только что отпер двери, но входить не торопился - стоял на паперти, дышал свежим воздухом.

– Покажи мне свой объект, дедушка. Каморку свою тоже покажи.

Они вошли внутрь, осмотрелись. Андрей подошел к двери в каморку, подергал наружный засов, зашел внутрь, прикрыл за собой дверь, вышел.

– А зачем здесь засов?

– Да кто ж его знает? Всегда был.

– Вот что, дедушка. Ты сегодня спи покрепче, ладно? И храпи погромче. Храпи, что бы ни услышал.

– Как же так? Ну ладно, коли надо.

– Где тут еще дверь наружу есть, поменьше?

– А вона - в приделе. Пойдем, покажу.

– Оставь ее на ночь открытой, хорошо? Не забудешь?

Силантьев покивал головой, задумался, что все это значит, но спросить не решился.

Настала ночь. Андрей терпеливо сидел в уголочке, ждал, положив фонарь на колено, прислушиваясь к добротному, гулкому в тишине храпу Силантьева. Думал, правильно ли поступил, оставив открытой дверь - ему не хотелось, чтобы ребята попали в церковь "со взломом". Он и дежурил здесь, чтобы не допустить их до преступления.

Они пришли ближе к утру, все трое, как потом увидел Андрей, в масках. Вошли через дверь - догадались поискать вход попроще, чем решетки пилить или замки ломать.

Андрей подождал, пока они задвинули засов каморки, включил свой сильный фонарь и сказал спокойно:

– Здорово, ворюги.

Сначала они замерли. Потом Колька рванулся было назад, к выходу, но Андрей рявкнул каким-то железным голосом:

– Стоять! Руки! Лицом к стене!

Он нарочно так кричал, чтобы припугнуть их как следует, чтобы на всю жизнь запомнили этот окрик: "Стоять!"

Ребята послушно стали лицами к стене. Андрей грубо обыскал их, сорвал маски, разрешил повернуться.

– Дядя Андрей, - заныл Кролик, - ты нас не пугай. Мы...

– Я вам не дядя Андрей, - оборвал участковый.
– Я для вас участковый инспектор, задержавший вас с поличным при попытке совершить кражу.

– Все равно ты нас не пугай, - проворчал Мишка.
– Все равно нам ничего не будет. Мы просто шкоду хотели устроить Леньке. И несовершеннолетние еще.

– Это кто же вам удружил, кто вам такое вранье подготовил? Влепят вам по три годика, вот и выйдете оттуда совершеннолетними.
– Андрей светил прямо в их испуганные лица, не жалел ребят для их же пользы.
– Только тебя, Челюкан, мать - по своему здоровью - навряд ли дождется, и ты, Мишка, в плавание никогда уже не пойдешь - не примут тебя с судимостью в мореходку...

– Не грози, шериф, - перебил, отвечая за всех Колька.
– Ничего нам не будет.

– Я тебе покажу - "шериф"! Нахватался! Дурачье, вас, как деток, обвели. Вы знаете, сколько стоит то, что вы красть собрались, - для себя или для вашего друга?

– Да ничего мы не хотели красть! Мы спрятать хотели, чтоб Ленька побегал. А потом - отдать...

– Где он вас ждет?
– нетерпеливо оборвал его Андрей.

– Кто? Ленька?

– Не придуривайся! Где он вас ждет, ваш великий друг? Что ж сам-то сюда не полез? Может, знал - отсюда одна дорога: сперва на скамью, а потом на нары, а? Хороший у вас друг - верный, заботливый.

Андрей понимал, что говорит не очень убедительно, что надо бы собрать мысли и успокоиться, что криком ему многого не добиться, да времени совсем не было. Для себя он решил: все остальное потом, сейчас главное - Великого взять.

Но и ребята почувствовали его тревогу - дошло, видно, что опять участковый за них старается, а не против. И хотя еще по-мальчишески упрямились, но уже понимать начали, что большую беду он от них отводит.

– Мы, честное слово, не знали, - прошептал Мишка.
– Только ты, дядя Андрей, не ищи его, не ходи к нему - он дерется здорово.

– И нож в стенку кидает, - добавил Кролик, шмыгая носом, готовый расплакаться.
– И ружье у него.

– А что?
– усмехнулся участковый, опуская фонарь.
– Может, и правда, не ходить, а? Что он мне сделал? Что у меня украл? Вам, конечно, чуть жизни не покалечил. Ну и что? Зато себе красивую жизнь мог обеспечить. Где он?

– На развилке ждет.

– Идите по домам. И до утра носа не высовывать. А в девять ноль-ноль - ко мне. Ясно?

Ребята переглянулись. Не понравились Андрею эти переглядки...