Шрифт:
«Всего 60 000 книг на весь СССР!
И от этого жалкого количества – что они послали —
О-о, эти подонки…
(её бунтарские замашки –
удар кулаком в воздух моей
14-метровой комнаты!)
Они отправили 6000 книжек глупым чехам
На нашем русском языке!
Может быть, там всего несколько русских!
Тупорылых советских офицеров.
О наше дурацкое Министерство культуры!»
(обе её машущие руки
поднимаются к высокому
потолку моей небольшой
в старом доме квартиры!)
«Жизнь нашей страны становится все хуже и хуже!»
«Фрау Грубер, ты опасный диссидент!
Не заражай этим микробом мою новую
Квартиру! Но спасибо. Пока, фрау Грубер.
Твоя цена, думаю, моя половина зарплаты».
«Лишь половина? У тебя большие деньги!
Я этого не знала! Скажи спасибо, ты заплатил не весь
Свой месячный гонорар. Кафка того стоит…
И больше!»
«Книга должна быть написана
Для замерзшего моря внутри нас».
Мои древние преображающие жизнь шестидесятые!
Это нестабильное, небезопасное, другое время –
Не ошибиться бы и попасть в стремя!
Шаткий мост между мечтой и состоявшейся реальностью,
Которая становится лояльностью, формальностью,
Существования банальностью…
И если говорить о чём-то новом,
Я стал ползающим насекомым?
Да, стал. Не только я.
А вся моя не по родству семья –
Все вокруг – и к ним приткнувшийся я…
И эти насекомые были соседи, помощники, враги…
Кафки насекомое, не видя зги, заползает в
Нашего вождя ботинок новый
Дав прокричать ему всем миром услышанное слово!
О, он забыл или он
Помнил идею Маяковского «Клопа» или
Ему не до умершего футуризма!
Он всегда в своём крестьянском детстве,
Как с футуризмом по соседству!
Насекомое смелеет! Модный туфель его греет!
О! Другой дух обуви новой,
Ещё и у правой ноги – толчковой!
О! Только что было вольготно!
Дремотно и чистоплотно!
Эй-эй! Кто внутри? Мне больно и щекотно!
Невыносимо – хоть умри! И его голос изнутри:
«Убирайся, американский Жук-Мошенник!
Антисоветский ты изменник!»
И правый ботинок с ноги в правой руке!
Он стучит им, уже плохо помня о хозяине-жуке!
Счастливы мировые СМИ,
пишущие об экзотическом политике
с его свободными манерами!
О! Искренний такой!
О! Мой любимый вождь!
Не веря, что в огне нет броду,
Дал моему отцу свободу,
Освободив из страшного Гулага.
Да здравствует его отвага!
Лететь пять часов
Лететь пять часов. Великий американский город.
Таинственный Великий Свет. Океанский Свет.
Или Меняющийся Свет – как в стихотворении Ферлингетти… [2]
Мое сердце замирает, чувствуя буру!
Мы уже приземляемся. Темно. Небо без звезд.
Черное пространство неизбежности.
Горящие линии городской структуры.
Пару раз подпрыгиваем на твёрдой нетрясущейся земле.
Аэропорт. Потом такси. Водитель не говорит по-английски.
2
Лоуренс Ферлингетти (1919–2021) – американский поэт, художник, книгоиздатель, педагог, общественный деятель, представитель бит-поколения. Член попечительского совета международного движения «Живопись и поэзия».
Но открывает дверь. Я внутри. Вокруг окружение ночи.
Ряды уличных фонарей с обеих сторон.
И такси начинает взлетать вверх, затем падать вниз!
Этот ухоженно-холмистый живописный город!
О! Это не выстрел из лука с городского плаката «Золотые ворота» [3] !
Красный! Мы остановились!
Зеленый? Снова летим в черную бездну!
Так быстро… У меня кружится голова… Такси спешит,
Преследую Трепетно Меняющийся Свет Поэта…
3
Мост Золотые Ворота – висячий мост через пролив Золотые Ворота. Он соединяет город Сан-Франциско на севере полуострова Сан-Франциско и южную часть округа Марин, рядом с пригородом Саусалито. Это один из самых узнаваемых мостов в мире. Был самым большим висячим мостом в мире с момента открытия в 1937 году и до 1964 года.