4 сентября

Я очень чётко ощутил себя отличным от оболочек, от своего физического тела, ментального, астрального… Я никак с ними не связан. Я вечен, а все оболочки тленны. Я не забочусь о своём теле, я просто люблю его. Когда оно болеет или болит, я знаю, что мышление оболочек и приводит к этой боли… Пока я цепляюсь-отождествляюсь с этими оболочками, пока они ещё важны мне – я могу через них чувствовать боль… Но по сути Я не испытывает боли, т. к. Я – совершенный Бог. Можно долго копаться в своих оболочках, уделять им какое-то внимание, и кто-то так и играет, убеждая себя лозунгами «В здоровом теле – здоровый Дух» и подобными, в необходимости этих забот о бренном. Для меня всё это не более чем суета, я перешёл грань, когда потребности оболочек-тел для меня важны, а перешёл грань, когда я обращаю внимание на эти инструменты как самоценные. Да, я ем, пью, и сплю – и это тот минимум, который я оказываю этому прекрасному и совершенному инструменту проявления меня здесь – моему телу.

5 сентября

Я люблю и принимаю всё, что попадает в ракурс моего внимания, а как Богу не принимать себя же? И в этом ракурсе для меня нет близких и дальних, и камень равен облаку, а облако равно берёзе, а берёза равна вам… – но все по-своему разные и прекрасные. Я не выделяю кого-то приятного и равноприемлю того, кто не принимает меня – ведь это я же не принимаю игру своей оболочки. Я знаю, что ситуация не разрешиться просто «убеганием» от такого неприятия. Я знаю, что неприятие оболочки не спрячешь, оно просто говорит о неосознанном проживании части на уровне инструмента тела. И уровень Духа надоболочечного ещё не явлен в полноте. Эта ясность придёт в своё время, это тоже часть игры в «куклах» проявленного Бога, это тоже замысел Его спектакля. Играя в нём куклу и оставаясь одновременно осознанно кукловодом, я жажду на уровне куклы быть осознанным Творцом.

6 сентября

Единый кукловод, в котором нет никаких разделений на ты, и я, и мы, и все устремлены в Одно, и у всех единая картина мира, в своей руке держит одновременно все куклы, которые играют в Его пьесе по Его сценарию чётко свои роли. Это записано в картах звёзд, знаменующих их воплощение, это вырезано на ладонях кукол. Куклы периодами увлекаются не самоценностью игры, а своими тряпичными образами, думая об их состоянии, даже посвящают этому отдельное «самоценное» значение. Некоторым куклам нравится внимать ощущениям от дёргающих их нитей, приводящих их в движение. Они так погружены в исследования нитей, что даже верят в отдельное существование нитей после снятия куклы с них, и убирания в реквизитном саквояже (иной раз с плачем и рыданиями оставшихся на сцене кукол). Эти нити-эмоции (психеи), по мнению отдельных кукол, никогда не исчезают из руки кукловода и передают опыт от предыдущих кукол к последующим.

Для меня самоценен драйв и кураж от игры моей куклы, и ощущение единства моей куклой со всеми посредством того, что я всегда смотрю на всё со стороны кукловода (являясь им изначально, как каждый из нас) лишь глазами куклы через узкие щели материи этого материала-тряпки, из которой сшит каждый из нас.

7 сентября

Кот Марс резвился, гоняясь за влетевшей в распахнутое окно мухой. Ещё прыжок на кресло… но… муха, чудом выполнив сложный вираж, не оказалась в кошачьих лапах. Марс выспался за день, и теперь к вечеру прекрасного сентябрьского дня был возбуждён своей игрой в охотники. Он знал, что позволяет мухе уходить от него лишь из баловства, чтоб растянуть удовольствие… И вот ещё прыжок… Пока Марс находится в воздухе, я расскажу вам, что с этого прыжка-то всё и началась. А сначала я познакомлю вас с его хозяйкой Катрин, высокой стройной девочкой с длинными золотыми волосами, немного вьющимися, и бесконечно мягкими, и прекрасными, как и сама их обладательница. Марс завис в воздухе… В следующее мгновение его лапы наткнулись на что-то невидимое, но ощутимое в воздухе. Он повис! Это была ощутимая лапами ручка какой-то недосягаемой для глаз двери… И… дверь начала открываться под тяжестью кошачьего тела… Вместе с этим происшествием пространство из-за двери попало в мир Катрин. Но об этом знал только Марсик, и он не хотел выдавать тайну. К тому же он был озадачен исчезновением мухи, в пространстве за открытой им дверью. Итак, волшебный мир попал в дом Катрин. Обычно герои сказок попадают сами в этот мир, но сейчас, сама волшебная энергия подстерегала в комнате Катрин, поливающую на балконе цветы, и ещё ничего не подозревающую.

8 сентября

Катрин появилась с лейкой в дверном проёме балкона: «Марс, ну, что ты опять уронил?» Испуганный открытием неведомого доселе мира котёнок виновато посмотрел на хозяйку. «Странно», – подумала златовласая красотка, – «но я же слышала звук, будто что-то упало». Катрин поставила лейку на широкий подоконник, и присела в кресло. Марсик на всякий случай поджал лапы и выбежал из комнаты, девочка осталась одна… Вот тут-то и начали действовать волшебные чары. Веки Катрин потяжелели, и закрыли глаза, и уже через мгновение она впала в дремоту. Правда настройка энергии произошла не сразу, и вначале ей снилось, что она – ангел с крыльями из картона с приклеенными скотчем перьями от подушки. Но вскоре это видение рассеялось, и удивительные образы овладели её сознанием. Катрин увидела чудесный сон.

9 сентября

Сначала Катрин шагала по залитой солнечным светом дорожке, по обе стороны которой плетень был увит спелыми гроздьями винограда. Затем она прошла по тропинке через бесконечную гряду тыкв и кабачков. Девочка так уверенно выбирала дорогу, будто точно знала, куда она направляется. Солнце уже клонилось к закату, когда Катрин вышла на окраину леса, за ним высилась гора. Вид, открывшийся взору, заставил златовласую хозяйку Марса ахнуть от восторга и на мгновение потерять рассудок.

В нескольких метрах за горой виднелось море, волны которого, создавая приятный шелест, искрились, тысячами оттенков закатного неба. Катрин точно знала, что именно такой закат она недавно нарисовала гуашью.

И вот он явно стал пред нею стеной и реальностью. Она ведь не знала в тот момент, что находится в волшебном сне.