Шрифт:
– Какая ты милая, Сьюзен,- сказал я.- Я постараюсь, чтоб тебе всегда было тепло.
Но ведь сейчас не лето.
– А мне все-таки ничуть не холодно!
– Не спорь. Не то я поколочу тебя.
– Это будет только приятно.
Я подал ей руку, помогая подняться. Она встала на цыпочки и прижалась щекою к моей щеке.
– Джо, ты правда любишь меня?
– Ты знаешь, что да.
– А сильно?
– На сто тысяч фунтов,- сказал я.- На сто тысяч фунтов.
17
Хойлейк улыбнулся ослепительной улыбкой, обнаживщей все его вставные зубы.
– Присаживайтесь, Джо. Сигарету?
Легкая тревога, которую я ощущал, пока шел к нему в кабинет, исчезла: он явно ничего не пронюхал насчег меня и Элис. А я немного опасался этого: ведь муниципальные чиновники не могут вести себя в свободное время, как им заблагорассудится. Над ними всегда довлеет тень ратуши. Мне приходилось слышать о женатых людях, которым было предложено либо прекратить связь, либо подать в отставку. Однако я не верил, что сегодня со мной может произойти что-то неприятное: я был счастлив, удача, казалось, шла за мной по пятам, как большой добрый пес. Я уже целый месяц встречался с Сьюзен, и воспоминание о том, что произошло вчера вечером, когда мы «сидели с детьми» у Сторов, все еще приятно щекотало мои чувства,- мир, который дарит такие радости, рассуждал я, не может быть ко мне жесток.
– Ужасная погода,- сказал я.
Хойлейк перестал чертить на промокашке и взглянул в окно. Шум дождя наполнял комнату, разрезая тишину пульсирующим ритмом.
– Эта долина – настоящая ловушка для туч,- заметил он и принялся перекладывать бумаги на столе несколько нерешительно, но с таким сосредоточенным видом, словно они могли сказать все за него, если правильно их расположить.- Вы очень быстро освоились с работой,- заметил он.
– Благодарю вас, сэр.
– Вы ведь уже полгода у нас работаете, не так ли?
– Совершенно верно,- подтвердил я, недоумевая, куда он клонит.
Вошла Джун с чашкой чая в руках.
– А, вот и чай!-сказал Хойлейк.- Принесите, пожалуйста, и мистеру Лэмптону чашечку.- Он отхлебнул чай с таким видом, точно пробовал что-то невероятно горькое. Джун тотчас вернулась, неся на этот раз мою собственную чашку вустерского фарфора, синюю с белым.- Очень красивая чашка,- заметил он.- Джун, видимо, к вам особо благоволит.
– Нет, просто это моя чашка.
– Вот как? Да вы сибарит!- Он потушил сигарету и закурил новую.- Ну-с,- начал он, откашлявшись,- сейчас, Джо, я расскажу вам немножко о себе. Я родился в Уорли и прожил здесь всю жизнь. Как и вся моя семья. Я женился на местной девушке и, должен сказать, не жалею об этом. Я знаю Уорли как свои пять пальцев. Даже гораздо лучше, потому что свои пальцы я совсем не знаю. И я знаю всех муниципальных советников. Особенно советника Брауна. Мы с ним вместе ходили в школу.
Он помолчал. Туман у меня в мозгу внезапно рассеялся, и сердце неприятно заколотилось.
– Вы на редкость хорошо себя здесь зарекомендовали, Джо. И я рад видеть, что вы совершенствуетесь в своих познаниях и сможете достичь в жизни еще большего. У нас ведь достаточно возможностей для продвижения. Люди редко задерживаются надолго в Уорли. Они переселяются в более крупные города. Там больше платят, но и жизнь там стоит дороже, так что человеку приходится делать выбор: либо жить в каком-нибудь грязном переулке, либо в фешенебельном предместье. Здесь, наоборот, жизнь куда приятнее: можно иметь квартиру в двух щагах от работы, а впечатление такое, точно ты в деревне. Вам ведь нравится здесь?
– Очень.
– Вот-вот! Вы очень разумны.- Он снова откашлялся.- Вполне возможно, вам будет не по душе то, что я сейчас скажу. В известном смысле вы даже имеете право на меня обидеться.
«Ну вот, сейчас начнется»,- подумал я. И постарался придать лицу застывшее, ни о чем не говорящее выражение.
– Чем вы занимаетесь в свободное время – ваше личное дело, Джо. Но, конечно, в границах допустимого, и,думается, мне нет нужды говорить вам, каковы эти границы.
– Кто-нибудь на меня жаловался?
Он поднял руку, словно предупреждая возможный взрыв возмущения.
– Я вовсе не это имею в виду, Джо. Ради всего святого, не истолковывайте моих слов превратно. Если говорить о границах… мм… приличий, то, уверяю вас, что вы их не преступили.
– Тогда в чем же дело?- Я злобно посмотрел на него, но мне не удалось поймать его взгляд: два глубоких провала на его лице, защищенные дымчатыми стеклами очков, были устремлены на меня, но мне казалось, что настоящие его глаза, точно мыши, бегают по сумрачному тесному кабинету.
– Сейчас скажу. Да, впрочем, и говоритьто особенно не о чем. Просто я хочу дать вам совет относительно вашей жизни в Уорли. Я буду говорить с вами, как мужчина с мужчиной. Ради вашего же блага. И поскольку я ваш начальник,- тут он снисходительно подмигнул мне,- придется вам выслушать нудного старика. Так вот, я уверен, что вы уже имеете некоторое представление о том, как работает машина, именуемая муниципалитетом. Самым важным винтиком в ней теоретически является советник. А практически всеми делами заправляет начальник канцелярии. Советника могут в другой раз не выбрать: чиновник же – если, разумеется, он не взяточник, не слишком явный распутник и не законченный кретин – может не тревожиться за свою учасгь. Надо только справляться с работой. И если он справляется с ней так, как вы, Джо, никому и в голову не придет его трогать. Себе дороже обойдется.