Шрифт:
Ольд прав. Времени прошло много, а мне нужно успеть сделать еще кое-что.
– Прощайте, мастер. И удачи вам.
– Возможно, мы еще увидимся, – сжимая в объятьях крепко спящую дочь, мужчина отвернулся и уверенно зашагал по тропе.
Я стояла, не в силах пошевелиться, и смотрела Ольду в спину. В голове звучали его слова – слишком много в них было обещания чего-то мрачного. Неясного. Я не могла подобрать этому названия, но внутреннее чувство твердило – если встреча все-таки состоится, доброй она точно не будет.
Глава 6. Поиски виновного
Рамона
Меня разбудил грохот в дверь – ее сотрясала, кажется, целая толпа великанов, и многострадальная едва не слетала с петель.
– Рамона, открой!
Голос отца вклинился в сознание. Голова тут же заныла от усталости и недосыпа – лечь я смогла только перед рассветом, да еще и прорву Дара накануне истратила. Боюсь, что в зеркале сегодня будет отражаться бледный изможденный призрак, не дай Матерь кому-то поинтересоваться, чем эта жрица всю ночь занималась.
– Рамона!! – Дверь содрогнулась под мощным ударом отцовского кулака, и все мое существо вдруг сжалось от страха.
Он обо всем догадался!
Промедление было смерти подобно, родитель ненавидел ждать. Быстро стряхнув с себя остатки сна, я выскочила из кровати, на ходу запахивая накидку. От предвкушения скорой расправы зуб на зуб не попадал, а колени подгибались.
Отец не прекращал ломиться. Я буквально пролетела над полом, едва задевая его босыми ступнями и, отперев замок, предусмотрительно отскочила в сторону.
И вовремя, иначе тяжелая дверь заехала бы мне по лбу.
– Нужна твоя помощь! – пророкотал он, оглядывая меня с ног до головы и морщась. – Ах, ты еще спишь, бездельница! Неужто работы никакой нет?!
– Сегодня Верховная освободила меня от служб…
Он прервал меня жестом, мол, хватит болтать. Губы сжались в суровую линию.
– Что случилось, отец? – спросила, а у самой желудок поджался, и волосы зашевелились на макушке.
– Ольд пропал, – выплюнул он, впечатывая в стену кулак. – И девчонка его тоже.
Я в притворном удивлении приложила ко рту ладонь и округлила глаза.
– Неужели? Как печально!
В ответ он раздраженно осклабился.
– Печально?! Да это настоящее бедствие! И как они могли сбежать?
Я старательно прикидывалась дурочкой, глядя на него круглыми глазами и хлопая ресницами и молясь, чтобы Коринна ничем нас не выдала. Если все откроется, буду врать, что сама пришла вчера к ним в дом, усыпила Кори и выкрала девочку. Правда, веского мотива помогать Ольду я придумать так и не смогла.
– Все, хватит пустой болтовни. Этере нужно сплести поисковую сеть, хотела тебя позвать. А ты браслет сняла и спишь, как суслик.
Поисковая сеть? Ох, милосердная Матерь…
Внутри все затрепетало, но я мужественно выдержала отцовский взгляд. Надеюсь, что мне повезет, и начертанные руны смогут обмануть Верховную.
– А что же тетушка Исмара? – поинтересовалась осторожно, и отец, собравшийся было покинуть комнату, напряженно замер. – Девочка ведь жила у них…
– Не было Исмары дома! По делам ушла, как и ее муж. А дура Коринна, – он погрозил пальцем. – Подружка твоя закадычная, между прочим, проворонила девчонку!
Я чуть было не крикнула: «Она не виновата!», но вовремя прикусила язык. Если уж играть, то до конца.
– Сейчас оденусь и отправлюсь к Матушке, – заверила клятвенно, выпроваживая отца за дверь.
Едва щелкнул замок, я бессильно прислонилась к стене и закрыла глаза.
Как это ужасно – лгать.
Знакомый провал щерился беззубым ртом, а хризоберилловая решетка все так же зловеще светилась. В этот раз я спустилась по винтовой лестнице в скале вместе со своими сестрами. В бывшем узилище Ольда нас ждали матушка Этера, отец и еще трое старейшин. Хмурые, обеспокоенные. Кто-то задумчиво потирал подбородок, кто-то расхаживал взад-вперед.
– Все выглядит так, будто Ольд решил свести счеты с жизнью, – стоя на краю бездны, отец пнул мыском ботинка камешек.
– Тогда как объяснить пропажу его дочери? Такие совпадения вообще бывают? – поинтересовался старейшина Линн – противный дед, которого я терпеть не могла с детства. Его лысина в обрамлении клочков волос сияла, как медный пятак, а шея была увешана блестящими самоцветами. Кажется, он верил, что чем крупней и ярче камни, тем больше сила, но у меня он неизменно ассоциировался с сорокой, падкой на все блестящее.