К моменту когда мне принесли все необходимое я нашел пинцет. Натянув штаны я сел возле тканевого матраса с моим пациентом. Эх, мне заранее жалко этого человека, но надо, без меня он вообще загнется.

Глубокий вдох, выдох, глубокий вдох, выдох постепенно я успокоился. Найдя небольшую пустую стеклянную мисочку, которую на всякий случай я сполоснул кипятком, налил в нее спирт. После чего обеззаразил иглу, пинцет, нити. Пока инструменты лежали, я оторвал кусочек от простыни, которую бородач порвал на длинные лоскуты, начал аккуратно протирать кровь рядом с ранами. Черт, кажется туда попала грязь. Я зарычал, чего же так не везет. Схватив несколько лент ткани перекрутил их вместе создавая подобие верёвки и наложил жгуты на бедро и руку, выше ран конечно же, чтобы прекратить ток крови.

Жгуты наложены, теперь нужно очень аккуратно обработать рану спиртом, самые края. На этот раз отрезав кусочек тканевого бинта и макнув его в спирт, я стал невероятно аккуратно обводить края раны. Нельзя чтобы он попал в саму рану, иначе будет сильнейший ожог и раненый просто умрет от боли. Хорошо что я это вспомнил, а то плеснул бы спирта в рану и все, это был бы конец для пострадавшего. Дальше я осмотрел порезы, кажется чистые, грязи нет, а то промывать рану водой это плохая идея. Обработав все ранения я приступил к самому сложному. В моих руках появилась нитка с иголкой и ножницы.

— Анок, сейчас твой друг скорее всего придёт в сознание, не позволяй ему вырываться и тревожить раны, я должен их зашить. — в ответ он кивнул и аккуратно, но с силой зафиксировал товарища, которому сейчас будет ой как не сладко.

Края раны были ровными, поэтому не пришлось их выравнивать. Это будет тяжело, в отличии от руки или ноги на боку были довольно сильно повреждены мышцы, хотя и не глубоко. Отрезав кусочек нити и сделав узелок, я проткнул кожу примерно в половине сантиметра от раны и стянул кожу, вытащив иглу с другого конца примерно на таком же расстоянии. После этого отрезав нить от иглы вновь завязал узелок, чтобы он держал рану. Как бы это не было странно, но нормальный шов не должно быть видно. Это не ткань, чтобы сшивать ее подобным образом, каждый стяжек должен проходить под кожей, стягивая рану и все, они должны быть отдельными. Если шов видно нити видно сверху, это значит что зашивал либо практикант, либо ленивый врач, которому все равно на пациента. Ведь если завязывать каждый раз по узелку потратишь на десяток минут больше, да и сложно это.

Уже на втором стяжке послышался глухой стон пациента, на третьем же он уже начал двигаться, хотя и не пришел в себя. Хорошо хоть Анок был большим и тяжелым, что не давало сильно брыкаться раненому. Я старался не отвлекаться на громкие крики и не останавливаться, если я сейчас буду мешкать, боясь сделать больно, лишь растяну страдания. Когда оставалось совсем немного, Анок начал сдавать позиции, а если точнее, то вырываться пациент стал намного сильнее.

Удар открывшейся двери.

— Что тут происходит? — за спиной раздался молодой голос. Я позволил себе ненадолго отвлечься и повернулся, прямо в проходе стоял молодой парень лет семнадцати с охотничьим ножом в руке. Каштановые волосы, прямые черты лица и довольно хорошее телосложение, которое можно было разглядеть даже с надетой белой рубахой. В этом мире все выглядят как гребаные спортсмены?

— Унар, помоги зафиксировать Арога, он ранен и мы пытаемся зашить раны, быстрее! — судя по всему Анок знал этого парня и по видимому хорошо, так как без размышлений и лишних вопросов он рванул к нам на помощь. Я быстро зашил первую рану.

С двумя помощниками дело пошло немного быстрее, да и самая тяжелая рана была зашита. Уже не обращая внимания на такие раздражители как пот стекающий по телу или крики Арога, я погрузился в процесс. На второй ране он, к слову, вновь отрубился, но мы продолжили его держать, так как, если он вновь очнется, потревожит раны.

Не знаю сколько времени прошло, но устал я словно несколько часов тягал мешки с цементом. Только осознав что все закончилось я повалился на деревянный пол и просто лежал, приходя в себя. Видя мое состояние никто меня не трогал, но к сожалению это не все.

— Эээй. — мой уставший голос разнесся по комнате. Ко мне подошел взволнованный Анок. Протерев лицо руками я привстал, приняв сидячее положение, используя стойку как спинку. — Надо ОЧЕНЬ аккуратно перенести тело вашего друга на кровать, не потревожив раны, справитесь? — утвердительный кивок. — Ну тогда переносите, я сейчас подойду сниму жгуты, а ткани отомрут. — скорее всего бородач ничего не понял, но это неважно. Главное, чтобы пациент был в покое.

Когда все было закончено ко мне подошел молодой парень, Унар вроде бы. Он встал рядом и замялся.

— Эм, мы все сделали, благодарю что помогли нам. Меня зовут Унар. — он поклонился.

— Меня Эдуард, можешь не кланяться. — я поднялся с пола. — Куда вы там его положили?

Унар почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому до спальни мы дошли быстро. Я огляделся, не зажженные свечи в светильниках, деревянный стол с разными бумагами и кровать с больным. Кровь перестала течь и я убрал жгуты, они и так слишком долго передавливали тело. К моей радости кровь не пошла. Быстро сходив за бинтами перевязал бедолагу, чтобы инфекция не попала в порезы, теперь оставалось лишь ждать.

— Пойдемте. — я махнул в сторону двери. — Ему нужен покой.

С неохотой Унар и Анок пошли за мной. Я чувствовал что они волнуются и решил успокоить.

— Если зараза не попала в раны, то все нормально, лишь бы кровотечение опять не открылось. Откуда у него вообще эти раны? — ответил мне ожидаемо Анок.

— Мы возвращались с охоты, как неожиданно нарвались на стаю острохвостов. Быстрые и опасные, нескольких я убил до того как они подошли ближе, но остальные очень быстро добежали до нас. Гребанные ящерицы, быстрые, хрен попадешь. Арог был ближе, вот они и накинулись на него всей толпой. К сожалению мы возвращались уставшими и расслабившимися, и эта гребаная стая, неизвестно что забывшая в наших лесах, застала нас врасплох. Возможно мы и могли бы справиться, но к сожалению, после того как Арогу распороли бедро, уклоняться ему стало сложнее. После этого он уже получил удар в живот. — когда здоровяк договорил его перебил Унар.