– Алла, об этом спрашивать неприлично, – остановил ее Сюр и обратился к Гумару: – Гумар, почему ты не ввел Алле нормы нормальной этики?

– Потому что ты просил, чтобы она самообучалась. Теперь терпи. Они с Машей теперь как дети: усваивают информацию от людей. Каков ты, – он хохотнул, – папа, такие будут и детки…

– А Сюр наш папа?..

– Алла за столом молчат. И ты молчи, – посмотрев на мило улыбающуюся шатенку, приказал Сюр.

– Но вы же разговариваете.

– Мы взрослые, а ты ребенок. Вот слушай и впитывай…

– Поняла, дорогой папа, но у меня возник когнитивный диссонанс.

– Это что еще? – хмуро спросил Аллу Сюр.

– С детьми сексом заниматься нельзя. Это противозаконно. А мы занимаемся. Ты преступник? А я жертва насилия? Да?

Сюр глубоко вздохнул. Он начал терять терпение, но ему на помощь пришла Руди.

– Алла, ты андроид, который хочет походить на человека. Ты телом взрослая женщина, а умом или возможностями своего искина ребенок. У тебя нет полной информации, как бывает у других андроидов. Ты должна сама искать и получать информацию. Так захотел Сюр. Заходи в информационную сеть корабля, там найдешь многое, что тебе нужно. – Она со скептической усмешкой посмотрела на Сюра. – На андроидов уголовное право не распространяется, – добавила она.

– Я поняла. – Алла перестала улыбаться. – Я могу есть, как вы. Но энергию я получаю от аккумуляторов. Хотя у меня есть система выделения и разложения пищи, это лишь внешняя похожесть на человека. Съеденное и выпитое мной утилизируется. Но я умею как бы чувствовать, это заложено в меня, и эти чувства тоже искусственные… Я могу многое узнать, но человеком я не стану. Тогда зачем мне учиться быть человеком?

– У тебя неправильно сформулирована задача, – поднял голову от тарелки молчавший все это время Гумар. – Человеком ты действительно не станешь, им нужно родиться. А вот похожим на него ты можешь стать. И тебя без соответствующей аппаратуры никто не отличит от нормального человека. Старайся быть похожей на человека. Это твоя задача в саморазвитии. Сюр тоже себе поставил невыполнимую задачу сделать из тебя человека. Теперь я вижу, что он осознал свою ошибку. Поменяйте цели с недостижимых на достижимые… И это быть похожей на человека. И, Сюр, ответь мне, для чего мы сейчас будем заниматься повышением боевых возможностей корабля? Мы же не воевать собрались, а собирать трофеи… Я ввел нужные программы в искины корабля. Он сам способен защититься, без нашего участия. Он может оценить опасность и принять решение – удрать или защищаться.

– А если удрать не получится или нам надо будет защищать наше имущество или станцию? Тогда как? Будем полагаться на везение?

– Но не так часто в космосе происходят стычки, он огромен…

– На нашу долю, Гумар, уже хватило приключений, и я не хочу повторять ошибки других… Сам знаешь кого. Тех, кто пренебрег полноценной защитой, и нас загребли в рабство… У тебя есть базы командира корабля корвета?

– Есть. На нейросети…

– Хорошо. Посмотрю. Вы получили приказы?

Оба кивнули.

– Вот и работайте… Мне нужен старпом. Гумар на эту должность не тянет. Он может быть третьим заместителем по программному обеспечению и радиоэлектронной разведке. Ты, Руди, занята своими инженерными делами. Будешь вторым помощником, как и положено на кораблях. Главным инженером. Твоя доля увеличивается до десяти процентов и становится, как и наша с Гумаром. Остальное – это собственность коммуны. Сделайте мне старпома из Эдика.

Сюр говорил твердо, спокойно и уверенно. Руди, выражая свое согласие, молча кивнула. Гумар глянул на свою подругу и понял, что остался один против двоих, сделал глоток сока, давая себе время успокоиться, пробурчал:

– Хорошо. Все, что ты приказал, сделаю.

Разошлись. Сюр пошел в медблок. Руди упорхнула в командную рубку корабля на дежурство и сменила Машу.

Алла дождалась Машу и усадила ее рядом.

– Мы не можем быть людьми, Маша. Ты огорчена?

– С чего мне огорчаться? Я даже слова такого не знаю. Не можем – и не надо. Сюр нас любит и спит с нами. Мнение остальных меня не интересует. А тебя?

– Меня тоже не огорчает. Быть людьми – это быть слабым андроидом. Физически люди слабее нас. Их искин в голове работает медленно. Они производят запахи. Они потеют. Им для поддержания жизни нужна пища и вода. Мы более совершенны, чем они. У Руди нет такой груди, как у нас с тобой, и у нее зад плоский, как дощечка. Это мне Сюр сказал. Еще он сказал, что с нами проще. Мы не спорим, не ругаемся и не скандалим. Мы удобные. Живые женщины другие. У меня изменились приоритеты. Ты тоже должна их изменить. Я теперь не хочу быть человеком. Я хочу быть похожей на человека. Мы женщины, и мы будем подглядывать за Руди и делать как она.

– А почему за Руди? Может, за Сюром? Он рядом…

– Я попробовала делать, как делает Сюр, и поняла, что мужчины отличаются от женщин.

– И как ты это поняла?

– У Сюра есть органы выделения…

– У нас тоже есть. Мы утилизируем жидкость и еду.

– Да утилизируем. Но Сюр утилизирует жидкость стоя. Он никогда не закрывает дверь в санузел, и я подглядела, как он это делает.

– Я тоже видела, стоя делает. Брызжет во все стороны… И жидкость воняет соединениями аммиака. У нас не воняет.

– А должно вонять. Будем пить нашатырь.

– Хорошо, как скажешь.

– Так вот, я попробовала, как он, тоже писать стоя.

– И что? – Маша подалась вперед.

– И ничего не получилось. Намочила ноги, и обувь, и комбинезон. Ничего не попало в писсуар.

– Да-а? А почему?

– У нас нет этой тонкой длинной штуки, через которую он утилизирует жидкость. Она называется член. Хотя палец – это тоже член и рука тоже член.

– Понятно, – кивнула озадаченная Маша, – все, чем он нас трогает, называется член.