– Что вы знаете об утере Благословения Твердыни? – спросил я у Эмили, не отрывая взгляда от её сосредоточенного лица. Напряжённых губ. Залёгшей меж бровями морщинки.

– Утере? – переспросила она. – Но как его можно потерять?.. – она осеклась. Понимание и неверие отразились в её глазах.

– Ну, вот вы уже и знаете, как это можно сделать. И наверняка начали догадываться, что со мной приключилось.

– Но кто стал бы?..

– Моя мать, – теперь, когда оцепенение ненадолго отступило, слово «мать» отдавалось в сердце тягучей болью. Застарелой, но не пережитой. У меня когда-то была «мать», которую я не знал. И то стало её собственным выбором. – Она была странствующей берегиней земли.

– Была?

Вопрос царапал слух и разъедал душу. Вместо ответа, я переспросил:

– Что вы знаете об утере Благословения Твердыни?

«Об утере того, на чём зиждется сила лордов», – добавил мысленно.

– Его нельзя потерять, – ответила Эмили шёпотом. – Только берегиня может забрать его ценой собственной жизни.

– Да, ценой жизни, – слова давались тяжело, в горле пересохло. – Потому что призвание этерры отдавать, а не отнимать. Только особая нужда может заставить её вмешаться и забрать у эрра Благословение. Без него – лорд не может пользоваться силой Твердыни. Не может отдавать её Древу. Не может поддерживать жизнь на собственных землях. Без него он становится изгоем, как я.

Эмили молчала. Долго.

– Неужели ваша собственная мать забрала у вас Благословение?

И снова глухая, саднящая боль.

– У меня и у отца – у нас обоих. Видите ли, отец был ужасным эгоистом…

– Так вот в кого вы пошли, – перебила Эмили и тут же смущенно замолкла.

– Видимо, – согласился я. – Отец полюбил берегиню. Вы же знаете, что Орден обязывает их продолжать род? Из их дочерей растят этерр, а из сыновей – этерреев. Мне суждено было стать одним из них. В том нет ничего необычного. Отцы многих берегинь и служителей были лордами – так преумножается сила Твердыни. После зачатия этерра обязательно должна вернуться в Орден. Рожать и растить детей вне его берегиням строжайше запрещено. Если такой ребёнок будет найден, его немедленно предадут земле. Но когда мать забеременела и должна была уйти, отец отказался её отпустить. Опоил, устроил тайное венчание и запер в замке. Она до последнего надеялась сбежать, но не смогла. И тем самым предала свой Орден и нарушила клятву этерры. Её ненависть к отцу была так сильна, что она не пожалела жизни ради наказания для него. Умерла, чтобы он страдал, видя, как погибают его земли и как мучается его сын.

– Она поступила так с вами из-за ненависти к вашему отцу? – переспросила Эмили ошарашенно.

– Может, не только к нему, – мои слова пропитались горечью. – Должно быть, она ненавидела и меня тоже. Своего сына, рождённого в грехе вне Ордена. Иначе бы разве она поступила так со мной?

Эмили отвернулась и не ответила.

Что ж, её отвращение ко мне было объяснимо. Постигшая меня кара хуже любого проклятья. И моё признание уже пролегло между нами пропастью. Даже если бы я захотел, не смог бы отказаться от сказанного.

Тихо, едва слышно Эмили всхлипнула. И в моей душе всё перевернулось.

– Вы плачете? – я не мог в это поверить. Моя собственная мать прокляла меня и не проронила обо мне ни слезинки. Так почему же кто-то другой стал бы обо мне плакать?

– А ваши дети? – спросила она охрипшим голосом, так и не поворачиваясь. Её плечи дрожали. – Они тоже?..

– Благословение передаётся по наследству. А мне нечего им передать…

– Но если ваша супруга?..

– Будет дочерью эрра? – спросил усмехаясь. – Даже если бы, помимо вашего отца, нашёлся какой-то другой эрр, готовый отдать свою дочь замуж за Каменного лорда, это бы ничего не изменило. Утеря Благословения ложится на весь род.

– Мой отец знал? – голос Эмили дрожал.

– Да.

– Тогда почему?..

– Его поступок даже мне пока не до конца понятен.

Эмили сложила руки в замок и сжала их так сильно, что костяшки пальцев побледнели. Потом, глубоко вздохнув, она повернула ко мне заплаканное лицо. Слёзы уже не текли, но глаза были красными и блестели.

– Всё это… не понятно мне, – сказала она таким мятежным тоном, что мне вспомнилась наша первая встреча. Когда на смотринах разразился жуткий скандал. На Эмили смотрели с откровенным презрением, а она стояла, расправив плечи и гордо подняв подбородок. – Что отнято одной берегиней, не может вернуть другая. Им запрещает это клятва, данная Твердыне. А значит, утерянное Благословение не вернуть, но вы же… – она замолкла.

Её сомнения были мне понятны. То, что происходило со мной в последнее время, отличалось от прошлых лет. Никогда раньше я не испытывал столь ярких чувств. Будто во мне боролись двое. Один – лишённый Благословения, другой – получивший его. Но кто победит? И кто из них я?

Глава 9

:Эмили Мунтэ:

Смятение и отчаяние – вот, что я испытывала, узнав историю лорда Грэмта. Если сказанное им правда, то ни я, ни кто-то другой не сможет ему помочь. Этим землям суждено непременно погибнуть, а их лорду – утратить титул.

Теперь, когда я перестала отталкивать жениха, мне было ещё больнее осознавать безнадёжность грядущего.

Шершавая поверхность скамьи, стойкий аромат чайных роз и холодный ветер – всё, что удерживало меня в моменте и не давало погрузиться в черноту мыслей.

До приезда сюда я продолжала видеть солнце, несмотря на любые трудности. Оно освещало грядущие дни и придавало мне сил. Я привыкла радоваться вопреки всему. Но Флуэн и каменеющий лорд Грэмт сделали со мной то, что даже злобная Лукреция не смогла. Они снова и снова погружали меня во мрак и холод. Будто я оказывалась в подземелье этого замка, где с гибнущего древа падал один из последних листков.