– То есть не члены клуба «М.И.Р.» пытаются от нас избавиться? – задаю вопрос.

– Вы им на хрен не нужны, молокососы, – отвечает Альберт Романович. Максим сжимает кулаки, но сдерживается.

– Тогда кто?

– А я почем знаю?! Привязались на мою голову! Чего вам надо? Всё узнали? Теперь валите отсюда к такой-то матери! – глава компании явно переборщил со своей нарочитой смелостью. И мгновенно расплатился – Максим опять коротко двинула ему рукоятью пистолета в челюсть. Отчим застонал, сжимаясь.

– Кто та девушка, которую ты изнасиловал?

– Я тебе уже… кхе-кхе-кхе! – закашлялся Альберт Романович и утер рот – теперь на платке появилось ещё одно красное пятно. – Я тебе уже говорил! Не знаю. Спроси у Жоры.

– Что за Жора такой?

– Он в наш клуб девок поставляет. Знакомится с ними, сулит горы золотые, иногда соблазняет. Порой просто заманивает. Не знаю, как он это делает, мне не интересно, – отвечает бизнесмен. – Он что-то вроде элитного сутенера. Или сводни, я не знаю, как правильно.

– Как его найти?

Альберт Романович открывает ящик письменного стола, достает визитку. Протягивает Максим.

– Нет, так не пойдет, – говорит она. – Звони ему и требуй, чтобы приехал сюда. Немедленно.

– Ага, так он всё и бросит, – ухмыльнулся Альберт Романович.

– Скажи, тебе срочно понадобилась девушка.

– Да не поверит он мне!

Мажорка стукнула рукоятью пистолета об стол, оставив на полированной поверхности глубокую вмятину, и прошипела:

– Постарайся, чтобы поверил.

– Ладно, ладно, – тут же сдался Альберт Романович. Взял телефон, набрал номер. В коротком разговоре он сообщил Жоре, что тот должен срочно приехать и объяснил, зачем. Сутенёр, видимо, попытался отнекиваться, но глава компании посулил ему «пятьсот бакинских рублей» за срочность, и тот согласился. Ждать его пришлось недолго. Эти полчаса мы сидели молча. Наконец, дверь открылась, и вошел, словно весь на тонких пружинках, вертлявый молодой человек, разодетый так, словно он собирался в клубе для трансвеститов выступать. Манерный донельзя, с лицом, покрытым густым слоем макияжа.

– Ой, я кажется не туда! – вякнул он, увидев наши напряженные лица и пистолет в руках Максим, и собрался уйти, но я преградил ему путь к отступлению.

– Альберт Романович, что происходит? – нарочито гнусавым тонким голоском, имитирующим женский, капризно сказал Жора.

– Да вот, падчерица моя, Максим с другом пожаловали в гости, – ухмыльнулся глава компании. – Хотят узнать у тебя про одну шлюш… девушку.

– Да? – Жора посмотрел на меня, на Максим и, поняв, что убивать его не собираются и даже бить, подошел к главе компании поближе. – А зачем она вам?

– Понравилась, как давала отчиму, – сказала Максим. Интонация у неё была угрожающая. – Так кто она такая? Как зовут, откуда?

– В интернете нашел, – ответил Жора. Он без приглашения отодвинул стул, уселся и закинул ногу на ногу, обнажив сверкающие лакированные ботиночки темно-фиолетового цвета. Щиколотки при этом у него оказались тонкие, словно женские, да и сам он был весьма субтилен. «Манерный какой», – подумал я о нем с презрением.

– Как нашел? Где, как её зовут? – продолжила Максим допрос.

– Ну как нашел. Очень просто, – Жора, почувствовав себя рядом с Альбертом Романовичем словно в компании старых друзей, достал длинные тонкие сигареты, стал курить, стряхивая пепел прямо на пол. – В интернете, в одном университетском паблике. Там много тёлочек ошивается. Я периодически там устраиваю рыбалку.

– Чего устраиваешь? – спросил я.

– Ну, рыбалку. Натурально, – хихикнул Жора. – Забрасываю удочку, типа «состоятельный мужчина желает познакомиться», а потом смотрю, какая тёлочка клюнет.

– Много желающих?

– Ты себе не представляешь! Летят, как мухи на говно! Ха-ха-ха! – коротко засмеялся сутенер.

– Видимо, говно, – это ты? – сурово спросила Максим.

Жора скривился и удивленно посмотрел на Альберта Романовича.

– Я не понял? Это что, она мне хамит?

– Не обращай внимания. У неё стресс. Ей кажется, что кое-кто трахнул знакомую ей девушку. Вот ищет теперь виноватого, – поспешил глава компании успокоить сутенёра.

– А я тут при чем? Тёлки, они же дуры. Им говоришь про богатых мужиков, они сами на всё соглашаются! – стал он оправдываться.