Она видит меня и ползет навстречу. Ложится рядом. Сэдэо остается здесь, не возвращается. Вскоре за ним выбирается Альберт Романович. Неуклюжим тюленем он ползет из дверного проёма, но не останавливается рядом с нами, а устремляется дальше по коридору. Кажется, он вообще от страха перестал соображать, да ещё почему-то левая половина его тела густо залита кровью. Он ранен?!

Но ответ на вопрос я не знаю: последним из зала выползает Горо. Делает знак Сэдэо и остальным: «Уходим!», и наша компания, поднявшись, на корточках спешно убирается подальше от зала, который по-прежнему в центре боевых действий. Мы спешим, догоняем отчима Максим, хватаем его за шкирку и тянем за собой. Альберт Романович, наконец сообразив, что его спасёт, следует за нами.

Метров через двадцать поднимаемся на ноги и бежим вперед, но не в ту сторону, откуда пришли, в противоположную. Кажется, где-то здесь, если верить плану-схеме, есть лестница, ведущая в подвал. Она показывается за следующим поворотом. Тяжелая, металлическая. С замком, срабатывающим только если приложить к нему палец. Мы с Кешей подтаскиваем к прибору Альберта Романовича, который всё ещё пребывает в полнейшей прострации, и заставляем его ткнуть в сенсор указательным пальцем. К нашему удивлению, срабатывает. Щёлкает электронный замок, дверь отпирается, и мы вваливаемся внутрь. Последним заходит Горо – он прикрывал наш отход.

Дверь закрывается, и мы оказываемся перед лестницей, ведущей вниз. Автоматически включается освещение, и спешим туда, под землю, где уже практически не слышны выстрелы. И вот мы уже на самом низу, здесь небольшая комната с диваном и тремя креслами, даже бар есть. Выглядит, словно гостиная, если не думать, что вокруг бетонные стены. Правда, окрашены в приятный оливковый цвет. На полу ламинат, над головой натяжной потолок с встроенными светильниками.

– Что это за место? – спрашивает Кеша, вертя головой из стороны в сторону.

– Убежище, – отвечает Горо. – Я его на плане нашел. Вот и запомнил на всякий случай, как сюда добраться.

– А если они прорвутся? Ну, те, кто напал? – трясущимся голосом спрашивает Альберт Романович.

– Не смогут. Дверь надежная. Её только автогеном открыть можно или прямым выстрелом из гранатомёта. И то, и другое исключено. Слишком много шума произвели эти господа, – спокойно отвечает Горо.

Замолкаем и прислушиваемся.

– А ведь здесь есть мониторы системы видеонаблюдения, – вдруг сообщает Сэдэо. Пока мы общались, он успел обойти всё пространство подвала. – Пойдемте, посмотрим.

Спешим в другую комнату. Здесь светятся штук десять мониторов, на которые транслируется всё происходящее в доме. Ищем зал собраний «политбюро», и когда находим его, оказываемся шокированы: оказывается, мы пятеро единственные, кто выбрался оттуда живыми. В зале ходили семь человек, затянутые во всё черное, с тяжелыми пуленепробиваемыми шлемами на головах, в бронежилетах, с автоматами. Они рассматривали каждого из учредителей. Трое были мертвы: не шевелились и лежали в лужах крови. Кто в кресле, кто рядом, один на столе. Лишь четвертый, тот самый, худой и высокий, подавал признаки жизни. Он лежал и морщился от боли, а когда к нему подошел один из нападавших, выставил руку вперёд и начал что-то говорить. Наверное, просил не стрелять. Но боевик поднял автомат, и мы вздрогнули все разом, кроме разве что японцев: короткая очередь перечеркнула худое тело, и оно, дёрнувшись, застыло.

Все соучредители секс-клуба «М.И.Р.», кроме Альберта Романовича, который в ужасе наблюдал за творящимся в том зале, превратились в остывающие трупы.

– Господи боже мой, – прошептал он потрескавшимися губами. – Они всех убили… Кто это такие? Что происходит?!

Мы не знали ответов на эти вопросы. Потому стояли и молча смотрели. Вот один из нападавших поднял руку и прочертил круг указательным пальцем, а затем показал в сторону окна. Это означало: «Уходим». То есть они пришли, чтобы расстрелять учредителей клуба? Кого-то конкретно или всех сразу? Но кто послал их сюда? Этот человек должен обладать огромными средствами, чтобы не побояться принять такое решение.

Но буквально через пару минут оказалось: нападавшие уходить просто так не собираются. Ведь один из «политбюро» был ещё жив, трясся рядом с нами, обливаясь холодным потом. Мы же смотрели, как бандиты рыщут по дому. Когда добрались до связанных охранников, те разделили участь своих боссов: их застрелили. «Чтобы не оставлять свидетелей», – кратко прокомментировал Горо.

Дальше убийцы быстро пробежались по комнатам, а затем оказались в коридоре, – том самом, где была дверь, за которой мы укрылись. После короткого совещания четыре бойца вышли наружу – контролировать обстановку вокруг, трое остались. Видимо, начали думать, как вскрыть дверь. «Им нужна взрывчатка, – объяснил Горо промедление бандитов. – Её у них нет, только стрелковое оружие». Мы облегченно выдохнули. Значит, поживём ещё.

Но нет прошло и пяти минут, как по рации те, кто собирался взламывать дверь, что-то услышали от «постовых». Они спешно выбрались из коридора и присоединились к остальным. Последнее, что мы видели, как они садятся в микроавтобус, стоящий у ворот, и спешно уезжают. После этого Горо сказал: «Сюда кто-то едет. Очевидно, охрана кого-то из соучредителей. Может, нескольких сразу. Нам нужно срочно уезжать».

Мы с Кешей, подхватив под руки Альберта Романовича, которому вдруг стало плохо с сердцем, поспешили прочь из подвала. Предварительно захватили с собой жесткие диски, на которых было записано буквально всё, хотя нас интересовало лишь собственное здесь присутствие. Но не выбирать же, когда можно полностью избавиться от улик. Хотя какое там! Возможно, запись дублируется. С другой стороны, мы ведь тоже прибыли не с открытыми лицами – перед тем, как войти в здание, напялили медицинские одноразовые маски, и только Альберт Романович был без прикрытия.