Выбрали бревнышко попрочнее, положили между двумя пеньками, предварительно убедившись, что отсутствуют всякие опасные для нас организмы. То есть, ни змей, ни зубастых хомячков не видно. Велели сидеть и отдыхать, нам ещё топать до долины, где работают наши. Мол, по дороге мы ещё успеем найти на попу приключений.

Мы сидели с Любой, разглядывая растительность и лениво разговаривая. В самом деле устали, да и пообедать уже не мешало бы. Люба, полузакрыв глаза, задумчиво протянула.

– А, наверное, стоило бы поймать несколько кроликов, увезли бы домой, там развели бы их. Ведь и в самом деле, и мех бы пригодился и мясо вкусное и полезное. Вот пообедаем и надо сказать командиру, пусть вернутся несколько человек и поймают кролей, сколько смогут.

Я усомнилась - Кроликов? Так сколько же их надо на нашу орду?

Люба мне возразила - Так мы не всю ведь жизнь будем жить этаким колхозом! Дома вовсю уже строятся! Я так начала выбирать, какого цвета у меня наружные стены будут, какого цвета пол. Оглянуться не успеем, как надо переезжать и обустраиваться каждой отдельно. Я хочу спальню на втором этаже, с окном во всю стену, кровать и тумбочки, шкафы фиолетовые, со вставками из светлого дерева, а пол, чтобы был кремово-сливочный! И шкура на полу!

– Какая шкура? Вроде медведей не видно было. Хотя, может, не сезон?

– Знаешь, как классно выделывают коровьи шкуры? Самый писк у дизайнеров! Что, говоришь? Нет, коровок не дам! Пусть Илав на охоту идёт! Мы видели на съёмках там, этих, с кудрявыми рогами. А за образец матраса на кровать мы с девочками решили, что возьмём твой, стыренный! И пусть Пирт нам со своей чудо - машиной наляпает таких!

Я усомнилась - Ну, металл на пружины он найдет, а наполнитель? А ткань на обивку? Где возьмём?

Люба махнула рукой - Ты что, всерьез думаешь, там натуральное кокосовое волокно и натуральная ткань? Да синтетика голимая! А уж химией нас Пирт обеспечит! Хотя, вопрос тканей стоит остро, тут ты права. Надо думать.

Так, лениво - расслабленно мы переговаривались о всякой чепухе, вытянув усталые ноги. Когда схлынула первая усталость, стали обращать внимание на окружающее. До меня, вместе с лёгким ветерком, донёсся смутно знакомый аромат. Я активно завертела головой, ища источник. Неподалеку, прямо из развалин корабля росло небольшое, метра полтора высотой, деревце, почти сплошь покрытое цветочками нежно-сиреневого оттенка, листья, которых было почти не видно из-за цветов, были зелёного цвета. Вот это деревце и благоухало, и знакомо так, как у нас поздней весной на даче.

Я подтолкнула Любу локтем - Смотри, ты такое дерево знаешь?

Подружка тут же понеслась смотреть данную растительность. Вернулась с цветущей веточкой, несколько обескураженная. Плюхнулась рядом, растерянно пробормотала.

– Это однозначно, яблоня. Но молодая, в таком возрасте они ещё не плодоносят. Там ещё меньше есть и тоже цветут. То, что цвет сиреневый - понятно, но почему так вегетация поменялась?

Я возразила - Да тут все не так! Тебя не удивляет, что сейчас вроде бы весна, а голубая пшеница уже созрела? И топинамбур?

Люба отмахнулась - Да это просто пшеница озимая! А здешняя весна по нашей климатологии соответствует середине лета. Я же говорила, что можно два урожая снимать! Я о другом беспокоюсь. Надо бы молодые цветущие деревца забрать отсюда. Там, подальше, взрослое большое дерево растет, так там почти не осталось ни зелени, ни цветов, все сожрали гусеницы здоровые, вот такой расцветки!

Люба показала на пролетавший мимо нас рой огромных, невероятно красивых тропических бабочек. Да, проблема. Это ведь хоть по одному деревцу на каждую усадьбу надо. Да ещё и неплохо бы в будущий сквер на площади, и к школе - саду, и к досуговому центру. Ох, лишь бы мужики не озверели, они и так уже столько волокут на себе, а тут мы вновь со своими находками. И бросить здесь - жалко до слез и жаба баланс не подпишет. Ладно, сейчас они вернутся, спросим.

Любе на месте не сиделось, ее опять понесло дальше. Но почти сразу же послышался какой-то треск, сдавленное ойканье и приглушённый голос Любочки.

– Наташа, иди сюда, только осторожнее, и не ори, не зови никого!

Я, нацепив чёртовы ботинки и подвязав их вновь остатками веревицы, полезла в кусты, откуда и доносилось оханье Любы. Предварительно натянув капюшон на голову, опустив маску и надев перчатки. Во всеоружии, так сказать. Проломившись сквозь кусты, увидела подругу, раскоряченную в странной позе. Практически Волочкова на шпагате. Одна нога лежала на земле параллельно, вторая скрывалась где-то в глубине земли. Люба тихо проговорила.

– Наташа, подойди сзади ко мне, здесь вроде бы прочнее, и за подмышки тяни меня. Только постепенно и не зови никого. Стыдобища какая!

Ладно, я не злопамятная! Я даже совсем ни разу не помню, кто смеялся надо мной! Осторожно приблизилась к ней, подхватила и дернула на себя. Под Любой что-то угрожающе затрещало. Мы замерли. Потом потянула уже потихоньку, Люба помогала рукой, упираясь в землю. Я пропыхтела.

– Любань, ты ногой отталкивайся!

Люба шепотом ответила - Не могу, Наташа! Нога в пустоте висит!