Мы вынули «пробку» и стали спускаться по лестнице, метров на двести уходившей в глубину — в самое сердце огромного контейнера с жидким кислородом. Спуск был слишком длинным — мы устали бы, даже если б шли налегке, а ведь мы спускались, обремененные немалым количеством барахла, необходимого для поддержания существования. Когда, наконец, мы достигли последней ступеньки, руки мои ныли так, что я их почти не чувствовал, а правое колено распухло. Арлин была измотана не меньше, потому что еле волочила ноги. Я придвинулся к ней на всякий случай поближе, чтобы подхватить, если она вдруг не выдержит и свалится от усталости. Однако она бодрилась и ни на что не жаловалась.

Вскоре мы набрели на уютную комнату с четырьмя дверями и единственным переключателем в центре.

— Слышишь шум? — спросила Арлин.

Пока она не задала этот вопрос, я улавливал только наше тяжелое дыхание, но теперь и сам отчетливо услышал такой невероятно громкий шум, который даже глухого разбудил бы — странная вещь концентрация внимания.

Впечатление было такое, будто я прогуливался рядом со Всемирным торговым центром.

Мы медленно поворачивались, пытаясь определить направление, откуда доносился шум. Вспомнился один фильм, в котором очень впечатляюще топало стадо тираннозавров.

— Ну, Флай, что теперь делать будем? Я сомневаюсь, что мы сможем подняться обратно.

Я взглянул вверх. Отверстие, через которое мы проникли на нижний уровень, зияло далеко-далеко, над самыми нашими головами, словно точка.

— Да, обратного пути нет. Если уж мы сюда добрались, значит, выход надо искать только здесь, и скорее всего — через одну из этих дверей.

— Конечно. Что бы нам ни предстояло совершить — это наша работа, даже если с Годзиллой придется сражаться, не забывай.

Мне оставалось только пожать плечами — что я мог на такое ответить?

— Один переключатель на четыре замка. Интересно, какой из них он открывает?

Я наудачу подошел к первой попавшейся двери и попробовал ее распахнуть. Не тут-то было. Она бы не дрогнула, даже если б я ее ногой изо всех сил шарахнул. Где-то рядом неведомое чудище продолжало маршировать взад-вперед так, что каждый шаг сотрясал стены.

— Нет, против такого искушения мне не устоять, — взмолился наконец я. — Я ведь с рождения обожаю жать на рычаги.

— Повторяетесь, капрал, — укоризненно заметила Арлин. Она оперлась о стену, а я нажал на рычаг и сразу же вернулся к ней. Все четыре двери открылись плавно и одновременно.

— Быстро, давай, вперед! — крикнул я.

Мы мгновенно проскочили в одну из дверей и оказались в небольшой комнате, чем-то напоминавшей гараж, откуда было видно залитое ярким серебристо-белым светом и отделанное хромом помещение поистине гигантских размеров — штат Техас не меньше. Отходившие от центрального зала в форме буквы «X» крылья упирались в колоссальных размеров резервуар.

Мы вышли в зал. Не смолкавший звук шагов ходячего небоскреба заставлял нас поторапливаться. Мы не стали интересоваться, кто издавал невообразимый шум.

Тем не менее, на полпути к одному из крыльев я не смог сдержать любопытства и, как Лотова жена, оглянулся.

До сих пор мне казалось, что я уже видел все, чем мог удивить здешний ад; после бесов и демонов, летучих тыкв и князей ада я был готов к любому сюрпризу, который нам мог быть преподнесен! Так, по крайней мере, я думал.

Впервые увидев князей ада, я решил, что передо мной невообразимые гиганты. Однако, как выяснилось теперь, масштабы моих представлений не отвечали реальности.

— Мать моя… — невольно вырвалось у меня. Князья ада — просто пигмеи по сравнению с чудовищем, которое я увидел!

Оно достигало в высоту метров пяти, ноги, подобные гигантским столбам, поддерживали тело, весившее, должно быть, сотни тонн. Запрятанные глубоко внутрь корпуса чудовища могучие механизмы тяжело гудели, заставляя вибрировать пол. Руки и ноги приводились в движение поршнями, причем левая рука заканчивалась устройством, вид которого очень напоминал ракетную установку. Меня так и подмывало назвать его «паровым демоном».

— Нет! Такого просто не может быть! — воскликнула тоже обернувшаяся Арлин.

Ее точка зрения целиком совпадала с моей. Вдруг механический колосс «заговорил».

Из луженой глотки вырвался рев такой безумной силы, как будто оба длинных, загнутых назад чуть ли не до самых плеч рога чудовища превратились в стереофонические динамики — каждый мощностью в несколько десятков тысяч ватт, — которые издавали звук такой силы, что его, по всей вероятности, было слышно не только на Деймосе, но и на Фобосе, и даже на самом Марсе.