– И?

– Считайте, что я Рангит, ваше уважаемое величество Рутра Тигрович, так ведь выражается ваш друг – светило науки? А ИскИн у него перенял эту манеру. Только признаюсь – я некий прототип вселенского Рангита. Я не ваш земной Рангит, так что не путайтесь, ведь у себя в уме вы будете говорить с ним, а не со мной.

– Что за абракадабра? – процедил Рутра, смотря исподлобья недоверчиво на незнакомца.

– Ну уж извините, сами открыли эти миры, сами разработали эту технологию, а теперь… в общем, вы поняли: в этом мире я проник в это тело, как и ваш Рангит в ваше сознание, кстати. А самое главное – почему я тут: для нашего мира важно влияние вашего мира на нас, значит, того мира, что повлияет на ваш. А еще важнее – у вас это еще предположение, но обоснованное, не просто так я так долго искал изначальную нить, – события у вас развивались в другой истории, то есть по-другому. Поэтому я хотел бы знать вашу историю интересующих нас событий.

– Что происходит? – по внутренностям Рутры, по телу, в котором находилось его сознание, ему пришлось признать это, прокатилось волнение.

– Поверьте, все нормально. Это реальное явление, и скоро вас, землян, такая технология не будет удивлять. Ну, скажите, пожалуйста, вас же не удивляет теперь, что в большом адронном коллайдере разгоняют частицы, которые и в супермикроскоп не увидеть? Сталкивают их в трубе, проходящей под тремя государствами, а потом заявляют о рождении новых частиц, которые появляются на доли секунды. Представьте, доли секунды. Ведь ваш центр находится именно там, в организации CERN – главной лаборатории по ядерным исследованиям, под коллайдером, – хитро, как будто съехидничал, заметил собеседник.

Рутра его почти не слушал. Размышлял: если даже это сон, виртуальная реальность, что-то другое, будь что будет. Воспоминание о последнем сеансе, впитавшееся в каждую клетку тела тем ужасающим ощущением, когда понимание скорой кончины превозмогает саму причину кончины, было столь гнетущим, сколь нужно было для принятия безоговорочного решения всячески избежать повторения.

– Ладно, – с настроем на дружелюбие и доверие ответил он, – действительно, если я уехал бы на экскурсию в общество, живущее по другим правилам, обычаям, временным категориям, – это ведь было бы реальностью, хотя и необычной. А насчет центра запуска – вы немного не точны. Хотя лаборатория в ЦЕРНе и является звеном в цепи научно-исследовательских институтов системы «Сфера», но отправили мое сознание в этот мир, – если это конечно реальность, – из института ядерных исследований в Дубне. И эта ваша неточность больше мне говорит о реальности, нежели… – Рутра задумался, потом, взглянув на себя и с подозрением на знакомого уже незнакомца, задумчиво произнес, – чье это тело все же?

– Давайте начнем выполнять миссию.

– Миссию?

– Поверьте, я и есть доказательство вашей теории. Только я в полной мере понимаю реальность множества миров. Согласитесь, если бы программа, управляющая многочисленными контактами между людьми по сотовой связи… да любой, – я хочу сказать, если программа понимала бы, что она делает, то есть была бы посредником, то она, как и посыльные в древности, знала бы как никто о существовании множества миров, но в пределах одной планеты. Согласитесь, ведь это так: кто-то спит, кто-то бодрствует, кто-то работает, кто-то умирает, у кого-то зима… ну и так далее. Вот вам факт многомирия. Все это рядом, на Земле. Причем все говорят на разных языках, имеют разный цвет кожи, рост, вес, менталитет, религию в конце концов.

– В конце концов живут в разное время, – дополнил его утверждение Рутра.

– Да, и по факту, и по пониманию, и по развитию живут в разное время. Это ведь никого не удивляет, потому что на одной планете. А когда так стало? С каких пор мы стали это понимать? Представьте, древность, когда люди ничего не знали о шарообразности Земли, о существовании космоса, тем более о вселенной, не понимали временные градации мироздания, считали свое общество единственным родом и племенем на планете. А планета, о которой они и понятия-то не имели, для них была обзорной величиной ареала обитания. Потом люди стали развиваться, раздвигать свой ареал обитания, узнали о величине мира, о множестве народов. По мере развития интеллекта стали сперва гадать, есть ли жизнь на ближайших планетах, а потом, узнав о величине и величии вселенной, стали удивляться своему одиночеству во всем этом многообразии. То есть разум понимает нелогичность лишь одного мира, удостоенного чести родить жизнь, среди квадрилярдов планет, поэтому ищет пути и методы их обнаружить.

– Ладно, раз такое дело, давай-ка определимся с нашей миссией: ты, получается, и есть тот самый вселенский разум, всепроникающий интеллект, распространяющийся с помощью феномена квантовой запутанности. Так?

– Не совсем.

– Поясни.

– Поясняю, – важно произнес собеседник.

– Только вот не надо этого. Для меня, раз мы вместе выполняем миссию, Рангит – мой подчиненный, помощник.

– Я даже не против, я даже – за. И вы не забывайте: я машина, я программа, я искусственный интеллект… и да, и нет. Вот поди пойми.

– О! узнаю Рангита.

– Кстати, я могу быть бестелесным, как бы только у вас в голове.

– Тогда ты будешь телесным все равно.

– Ну как бы да, но…

– И…

– Я машина, я программа, поэтому не рассчитывайте на сентиментальность, жалость, сочувствие и все такое.

– Я и не рассчитываю. Меня тут уже как минимум один раз убили. Ты объясни, у тебя есть точный центр, откуда ты? У меня же есть связь со своим родным ИскИном. И теперь как понять – кто есть кто?

– С планеты Земля в Солнечной системе, галактика Млечный Путь, – ответил спутник с ироничной улыбкой.

– Хм, отлично. Тогда с чего ты вдруг себя определяешь как ИскИн из множества миров?

– Да шучу я, вы же понимаете, – они взаимно улыбнулись. – Я как распространяющийся свет, волна гравитации, радиоволна, радиация. Ну согласитесь, радиоволны могут быть везде: где-нибудь в лесу, в горах, в море… если вы с приемником там, это не значит, что они только для вас. Вот и я хватаю влияние, мгновенную связь квантовой запутанности частиц с любых направлений.

– А-а, вот оно что, – Рутра сделал глубокий вдох, огляделся, – пойдем отсюда, – предложил он, вспоминая о событиях прошлого сеанса.