Принцип экстроверсии и интроверсии мог бы применяться гораздо больше в обществе, чем сейчас. Правительство и предприниматели в целом могли бы сделать немало, чтобы избавиться от идеи забастовок и заметно поднять производство. Рабочие, начиная забастовку, обычно недовольны не столько условиями труда, сколько самой работой. Они чувствуют, что их используют, их заставляют работать в то время, когда они не хотят работать, и забастовка приходит как настоящее облегчение. Они могут с чем-то бороться. Они могут сделать что-то еще, не просто стоять и возиться с каким-то куском металла или бухгалтерскими книгами. Неудовлетворенные рабочие идут на забастовку. Если люди утомляются на работе, если люди не удовлетворены работой, если людям работа неприятна, то они найдут достаточное количество поводов для забастовки. И если администрация столкнется с достаточным количеством неприятностей и отказом от сотрудничества со стороны своих подчиненных, то можно быть уверенным, что рано или поздно администрация создаст ситуации, которые заставят рабочих начать забастовку. Другими словами, плохие условия труда не являются настоящей причиной трудовых конфликтов и разногласий. Действительной причиной их является усталость от самой работы или неспособность контролировать рабочую сферу и окружающие ее условия.

Любая администрация, если ей позволяет доход и если она не безнадежно аберрирована, будет платить рабочим приличную заработную плату. И каждый рабочий будет с удовольствием выполнять свои обязанности, даже если половины возможностей у него для этого не имеется. Но как только сама среда становится перенапряженной, когда сама компания интровертируется в результате овертных актов_ со стороны правительства, когда рабочим показали, что они не могут контролировать администрацию, тогда могут начаться трудовые конфликты. Все эти внешние принципы, однако, держатся на принципах интроверсии и экстроверсии. Рабочие настолько интровертируются при выполнении своих заданий, что они больше не способны на аффинити к своим лидерам и больше не способны реально воспринимать обстановку, в которой они работают. Поэтому может прийти кто-нибудь и сказать им, что все их руководители людоеды, а это, разумеется, неправда, так же и на уровне администрации может кто-то прийти и сказать, что все рабочие — людоеды, что, очевидно, тоже неправда.

Из-за отсутствия возможности широкой обработки отдельных людей, что является гигантской задачей, можно было бы разработать полную программу, направленную на применение принципа интроверсии. Очевидно, что рабочие и администрация при достаточной их интроверсии найдут пути и средства, чтобы изобрести аберрированные игры, подобные забастовкам, и тем самым разрушить производство, нормальные отношения и условия жизни на фабрике, в учреждении или организации.

Выходом из положения было бы экстровертировать рабочих в очень широких масштабах. Одним из возможных решений было бы создание возможности для всех рабочих иметь по две работы. Компании или другие заинтересованные организации, например, правительство, должны были бы предложить достаточное количество программ общественных работ, чтобы рабочие могли ими воспользоваться за пределами своей сферы непосредственного приложения. Иными словами, человек, которому постоянно приходится работать в помещении и выполнять строго определенное задание, испытал бы значительное облегчение при возможности выйти на открытый воздух и сделать какую-то другую работу. Например, бухгалтер почувствовал бы значительное облегчение, если бы мог некоторое время копать канавы. Оператор неподвижного станка получил бы большое удовольствие, если бы ему пришлось поработать на бульдозере.

Такого рода план привел бы в соответствие интроверсию и экстроверсию в широких масштабах. Те, кто работает в фиксированном положении, удерживая внимание вблизи от себя, смогли бы смотреть на мир более широко и работать с вещами, которые бы их экстровертировали. Подобная программа ставила бы большие цели, но несомненно, что она привела бы к улучшению отношений между работниками и администрацией, росту производства и значительному ослаблению общественного напряжения по вопросам работы и зарплаты.

Одним словом, основополагающий принцип экстроверсии-интроверсии может найти много применений. Этот принцип очень прост: когда человек слишком интровертируется, вещи в окружающем его мире становятся менее реальными, у него уменьшается аффинити к ним, и он не может вступить с ними в хорошую коммуникацию. Кроме того, та коммуникация, которая все же удается, происходит на пониженных уровнях его шкалы тонусов, так что даже хорошая новость будет им плохо принята. В таком состоянии он легко устает. Интроверсия приводит к усталости, утомлению, а затем к неспособности работать. Средством против этого является экстроверсия, открытый взгляд на более широкий мир и коммуникация с ним, а если это не практикуется, то, ввиду того, что любой работник подвержен всякого рода травмам и болезням, дело дойдет до вырождающейся спирали, при которой работа становится все более и более невыносимой пока, наконец, она вообще не может выполняться, и появляется основа для не только непродуктивного, но и криминального общества.

Условий, которые обеспечивают успех, не много, и их легко перечислить.

Постоянно сохранять работу только благодаря счастливой случайности не реально. Тем, кто полагается на удачу, обычно не везет. Способность не потерять работу зависит, главным образом, от способностей человека. Человек должен обладать способностью контролировать свою работу и в то же время самому находиться под контролем во время выполнения работы. Кроме того, он должен уметь оставлять некоторые области неконтролируемыми. Интеллект человека непосредственно связан с его способностями. Невозможно быть слишком умным. Но можно быть слишком глупым.

И все же человек может быть и способным, и умным, но не достичь успеха. Важнейшей составляющей успеха является способность держать под своим контролем не только свои рабочие инструменты, но и окружающих людей. Чтобы добиться этого, человек должен иметь очень высокий уровень аффинити, он должен иметь способность терпимо относиться к массивным реальностям, и должен уметь передавать и принимать коммуникацию.

Составные части успеха, таким образом, следующие: прежде всего, способность идти навстречу работе с радостью, а не со страхом; желание выполнять работу ради нее самой, а не ради зарплаты. Человек должен уметь работать так, чтобы ему не приходилось принуждать себя, и чтобы он не доходил до глубокого утомления. Если это происходит, значит с ним что-то не так. Значит, в окружающем его мире есть элемент, который должен быть под его контролем, а он его не контролирует, или у него накопилось столько травм, что под их воздействием он сторонится всех людей и физических масс, с которыми он должен быть в тесном контакте.

Составные части успешной работы следующие: профессиональное обучение и опыт, достаточно развитый ум и способности, высокий уровень аффинити, способность выдержать реальность и способность вступать в коммуникацию и воспринимать идеи. Если все это есть, вероятность неудачи становится очень незначительной. Если все это есть, человек может не обращать внимания на такие случайные факторы, как рождение, брак или состояние; ни брак, ни рождение, ни состояние не могут дать человеку эти необходимые составные части. Можно иметь все деньги в мире, но не уметь добросовестно поработать и часа. Это большое несчастье для человека.