Вы не выбираете Академию. Академия выбирает вас. Я понятия не имела, как эти слова изменят мою жизнь. Или как они уже успели ее изменить… До того самого дня, когда нам вынесли смертный приговор.
Мой младший брат был избран в престижную тайную магическую школу. Место настолько опасное, что никто не гарантирует, что вы выберетесь оттуда живыми. Если он не уедет, вся наша семья погибнет.
Точно такое же приглашение три года назад получил мой старший брат, в ту же школу, где он загадочно умер. Академия уже убила моего брата. Будь я проклята, если они заберут еще одного. Я делаю единственное, что может старшая сестра: остригаю себе волосы и занимаю его место.
Магия и монстры реальны. За мной идут убийцы, а мертвецы склонны восставать из своих могил. Я должна победить Академию в ее же игре. Или умереть, пытаясь это сделать.
K. F. Breene, Shannon Mayer
SHADOWSPELL ACADEMY.
THE CULLING TRIALS (BOOKS 1–3)
Печатается с разрешения литературных агентств,
JABberwocky Literary Agency, Inc. (США)
при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия).
Copyright © 2019 K.F Breene and Shannon Mayer
Академия теневых заклинаний
Отборочные испытания. Книга 1
Глава 1
– Черт возьми, Уайлд [1] , держи ее крепче, иначе она меня на рог насадит!
– Легче сказать… чем сделать… старик… – С трудом удерживая на месте Колокольчик – нашу корову породы лонгхорн [2] весом в полторы тысячи фунтов, – я пыталась развернуть ее большую голову и взглянуть на отца, который в эту минуту зашивал зияющую рану на ее боку. Недавно она схватилась с одним нашим огромным быком по кличке Усы – так его в детстве неудачно прозвала моя сестра. Усы славился тем, что не особо церемонился с дамами. Наверное, до сих пор обижался на данное ему прозвище.
1
Wild (пер. с англ.) – дикий, необузданный, сумасбродный.
2
Техасский лонгхорн – порода крупного рогатого скота, известная своими длинными рогами, которые могут составлять в длине, от головы до кончика рога, до 180 см.
– Она явно в очень…очень… – Я крепко ухватилась за гладкий рог и тихо выругалась себе под нос, когда мои пальцы соскользнули к острому концу. – Плохом настроении!
До меня донесся едва слышный отцовский смех.
Стиснув зубы, я вдавила пятки в рыхлую землю, для надежности упершись в металлические перекладины самодельного стойла. Ветхая конструкция отозвалась скрипом и треском. Колокольчик то ли от нетерпения, то ли от боли стукнула копытом, и в лицо мне отлетели комья грязи. Воняющая навозом жижа, сползая по губам, затекла прямо мне в рот, пока я не захлопнула его. Усилием воли я подавила рвотный позыв и сплюнула в сторону, стараясь не ощущать вкус того, что оказалось у меня на языке.
Как бы мне ни нравилось быть фермерской девчонкой, но в такие минуты я жалела, что мы живем не в городе. Например, в Хьюстоне. Или в Далласе. В любом другом месте Техаса, только не в этом захолустье, которое я зову своим домом: в четверти мили от ближайших соседей и в пяти милях от крохотного городка. Эта мысль стремительно пронеслась в моей голове. Я снова сплюнула, избавляясь от остатков грязи во рту.
Очень надеюсь, что это грязь…
– Джонсон, ты как там? В порядке? – окликнула я.
С каждым годом отец постепенно сдавал, ему все труднее было поддерживать свое слабевшее тело в должном состоянии – ни для кого из членов нашей семьи это не было тайной. Превратившись преждевременно в развалину, он уже не мог с прежней ловкостью увернуться от разъяренной коровы. Отцу было всего сорок с небольшим, а двигался он так, будто ему глубоко за сотню. Однако когда требовалось зашить рану скоту, в его руках появлялась былая уверенность – в этом ему по-прежнему не было равных… разумеется, при условии, если мне удавалось удержать корову в нашем убогом загоне, что в настоящий момент у меня выходило не очень.
– В порядке, – откликнулся он напряженно. – Просто работа идет медленно. Сама знаешь, какая у нашей старушки Колокольчик толстая шкура.
Тут корова дернулась вбок, отчего мои ноги проскользили по грязи. Рыча и отдуваясь, я рывком потянула ее назад, возвращая практически в вертикальное положение и удерживая на месте. Стойло заскрипело, и ближайшие ко мне доски начали расходиться. Если все сейчас рухнет, нам придется разбираться с животным уже совсем в других условиях.
– Да стой же спокойно, жирная корова, хватит дергаться! – выпалила я, словно раздраженный дятел, который начал по ошибке долбить по металлической стойке.
Колокольчик замычала и снова мотнула головой в сторону отца. Я врезалась коленом в металлическую панель и вскрикнула, чуть не выпустив рог. Тогда Колокольчик быстро сменила тактику: навалилась на доски, используя их в качестве рычага. Вот же черт, эти умные коровы меня доконают! Выскочившая с другого конца доска ударила отца, отчего тот отлетел в сторону.
Послышался крик, а после – приглушенный стук шлепнувшегося в грязь тела.
Уверена, отец, как и я, надеялся, что это грязь.
– Скажи мне, что ты не сломал шею! – воскликнула я, тяжело дыша и подавляя внезапно вспыхнувшее беспокойство. Мое колено пульсировало от боли, но из-за тревоги я почти этого не замечала. – Пап?
Молчание растянулось на целых пять секунд, показавшихся мне вечностью.
– Все нормально, – наконец сквозь смех прокряхтел он, и я с облегчением выдохнула, не сразу осознав, что все это время не дышала. Над коровьей спиной вновь показались его бейсболка и растрепанные темные волосы. – Я даже не увидел, как она вылетела. Когда-нибудь у нас будет нормальное стойло. Большое, со станком для фиксации головы.