– Кого именно?

– Ну… всех.

– Кто вспоминается?

– Ну… бабушка.

– Что она сделала?

Ничего. Но… однажды она… она била нас иногда, а однажды так избила мою сестру, что та потеряла сознание. Родители решили, что это я. Точнее… это не я. Но бабушка им сказала, что я….

У нее потекли слезы.

Через несколько вопросов взрослому я вывела ее из этого состояния

– Какие чувства ты испытываешь к ней? Что бы ты сказала той бабушке? Нужна ли была защита тем девочкам? А могла ли они тогда защититься? Давай защитим их сейчас. Давай защитим тебя, в той страшной ситуации.

Потом я закрыла рациональным рассуждением.

– Ты помнишь это так, как будто это произошло вчера, сегодня, – она кивала. – Мы можем смотреть на это, как на кинопленку. Оставляя прошлое в прошлом. Не больше и не меньше. Тебе страшно сейчас, как тогда было страшно там. Тогда ты не могла с этим справиться, а сейчас смогла бы. Те взрослые не дали тебе защиту. А ты можешь дать защиту сейчас. И себе, и сестре. И правильно оценить поступок нездорового человека, который причинил тебе столько страданий.

Она все еще чувствовала сопротивление. Ее очень сильно вынесло, но я знала, как важно понемногу начинать формировать модель здорового взрослого, который мониторит себя, как ребенка, через свой собственный взгляд. Взгляд любви и сострадания. Раскрошенный сбитый в комок взрослый себе помочь не может, что уж говорить о детях. Поэтому тяжело. Но так и формируется вторая дверь. Тяжело, больно и страшно.

Тяжело отдать другим то, что не получал сам.

Я выдохнула, отключая телефон и вынимая наушники. Посидела несколько минут. Одной стороной себя я радовалась, ведь я делаю какие-то хорошие вещи. С другой стороны я чувствовала сострадание к ней и к другим, кому сейчас тяжело из-за неадекватного отношения в родительской семье.

Я потянулась, скинула пиджак, поправила свои леггинсы и пошла мыть руки. Крепко, с мылом, делая шумный выдох и приговаривая:

– Спасибо за работу, завершаю процесс.

Дальше еще клиентка.

– Привет, как ты? – говорю я, улыбаясь в камеру и испытывая любовь, которую только может испытывать человек….

После этой сессии я не пошла сразу мыть руки, а упала на кровать и вцепилась в телеграм, инстаграм и ютуб. До эфира еще час, могу полежать.

Телефонный звонок прервал мое томление.

– Привет! Ты там как? – голос Кирилла не был похож ни на мое представление о нем, ни на него с нашей первой встречи.

– Я… да нормально. Лежу вот.

– Лежишь? Не отвлекаю?

– Нет, а ты чем занят? – чувствую, что ему что-то от меня нужно.

– Да просто, сижу, смотрю за окно и подумал, что бы классно увидеться сегодня. – Хочешь?

– Я буду в центре до 9, у меня клиенты. Потом можно.

– Ааа нет, это поздно. Ладно, давай тогда завтра?

– Завтра? – я мысленно открыла свой календарь. 12-е сегодня, завтра 13-е, среда. У меня психолог и несколько консультаций

слушай завтра тоже никак, в пятницу если только….

– В пятницу? А ну ладно, я пока не думал… в общем я позвоню тебе, пока.

Я устало посмотрела на телефон. И что это было? Так хотел встретиться, что даже не нашел вариантов? Мог бы и на часик в обед на кофе приехать. Сам. Я рассмеялась, о да. Женщина, феминизм в этой стране не победит, пока не переведутся такие вот гениальные умозаключения. Надо было предлагать и брать быка, как обычно.

Следующая встреча требовала немедленного погружения в подземку. Которые я не очень любила. В детстве меня пугал эскалатор, а сейчас, если я оказываюсь на очень долгое время в переходе, например, если для выхода со станции нужно пройти метров двести по кишкообразным коридорам петербургского метрополитена, я нередко ловлю паническую атаку.

В этот раз было так же. Нужно было проехать с пересадкой на Невском, а это значит, очень глубоко и главное – не перепутать поворот.

Рядом со мной в вагоне плотно толпились люди. Я зашла на конечной, поэтому успела сесть. Решение не слушать музыку в поездке сыграло против меня

– Такая молодая, а играешь в игру. Нет чтобы книжку почитать

Я покосилась влево, стараясь не смотреть незнакомцу в глаза. Кажется, он обращался ко мне.

– Это же Питер, тут все читают.

Я уткнулась обратно в свои низкоинтеллектуальные процессы.

– Это не очень хороший отдых, это совсем не помогает расслабиться. – он нудно продолжал бурчать в мою сторону. Я не смотрела на него, но не выдержала