– Благодарю вас. С минуты на минуту Люси принесет полдник для мисс Кристабель. Я спущусь вниз, как только она появится.

– Очень хорошо, мисс! – Мецгер с поклоном удалился.

Шагая по ступеням широких лестничных маршей, Фредерика успела трижды глубоко вдохнуть и выдохнуть, а также привести в боевой порядок мысли. Словом, она была готова к противоборству, ожидающему ее в библиотеке. За несколько часов, что провела в обществе Кристабель, Фредерика сумела найти подход к ребенку и преисполнилась решимости сделать все от нее зависящее, дабы облегчить участь малышки. Слуховая память вообще оказалась на высоте: в ушах непрестанно звучал поучающий голос мисс Милликен. Главное в достижении цели, внушал он, – это основательно подготовиться к атаке. С боевым настроем и с воинственным блеском в глазах Фредерика постучала в дверь библиотеки.

Когда она вошла, лорд Сибрук встал. В темно-синей паре, в жилете в тон, в белоснежном накрахмаленном галстуке он выглядел сногсшибательным красавцем. Несколько часов сна сделали чудо, непроизвольно пришло Фредерике на ум. Вскинув подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза через очки, гарцующие на вздернутом носу.

– Надеюсь, милорд, теперь наш разговор состоится? – спросила она прежде, чем он успел раскрыть рот.

– Непременно, Черри! Сейчас я значительно лучше соображаю, чем утром, – сказал он с обезоруживающей улыбкой, вызвавшей нежданно-негаданно холодок под ложечкой. – Я даже питаю надежду, что, возможно, устою на ногах во время словесной баталии с вами.

И на этот раз она не поддалась искушению улыбнуться ему.

– Нам необходимо обсудить распорядок дня Кристабель, вернее, ограничения, которые вы ввели. Я нахожу их совершенно неприемлемыми.

– Помнится, об этом вы уже говорили. А я считал, что, когда вы нанимались ко мне на службу, поняли, почему я хочу сохранить в тайне, и как можно дольше, присутствие девочки у себя в доме.

Фредерика уловила намек, но опасаться было нечего, поэтому она оставила без внимания железные нотки, прозвучавшие в его голосе.

– Я все прекрасно поняла, милорд, но и вы должны бы сообразить, что ребенок не мышка и не птичка – в клетку его не посадишь. Скажите, сколько времени понадобится Кристабель, чтобы она догадалась наконец, что вы ее стыдитесь?

Граф опешил.

– Должен признаться, мне эта мысль и в голову не приходила, – произнес он медленно. Улыбка сошла с лица. – У девочки не должны возникнуть подобные подозрения, потому что тут стыдиться нечего! Дело лишь в том, что ее присутствие в моем доме именно теперь… осложняет и без того непростую ситуацию.

Фредерика кивнула, зная об этой ситуации гораздо больше его. Стараясь, чтобы в интонации не появилось никакого намека на иронию, она сказала:

– Я отнесусь с должным уважением к вашему пристрастию к тайнам в том случае, если от этого не будет страдать Кристабель. Думаю, вам нечего опасаться, если мы будем с ней гулять в парке. Обещаю быть осмотрительной, то есть постараюсь, чтобы нас никто не увидел, когда будем уходить и возвращаться через черный ход. Ну а уж в парке, полагаю, никто не заподозрит, что она имеет к вам какое-то отношение, поскольку на вас она не очень-то и похожа!

На лицо лорда Сибрука набежала тень. – Это вы правильно заметили, – произнес он с грустью в голосе. – Она – вылитая мать. Помню… – Он внезапно оборвал себя. – Послушайте, то, что вы предлагаете, не лишено смысла. Но как быть со слугами? Я не доверяю тем из них, кого нанял совсем недавно. Вы – другое дело! Невольный комплимент против ожиданий смягчил ее боевой настрой.

– Милорд, и все-таки я нисколько не сомневаюсь в том, что рано или поздно они об этом узнают, то есть нельзя рассчитывать, что удастся скрывать присутствие Кристабель в вашем доме долгое время. Нельзя ли найти какое-нибудь благовидное объяснение этому? Я, к примеру, обратила внимание, что девочка называет вас дядей. Почему бы не сказать всем, что она ваша племянница? Скажем, дочь вашей сестры?

К ее величайшему изумлению, выражение лица лорда Сибрука мгновенно стало жестким. Глянув на Фредерику с прищуром, он отчеканил:

– Это исключено! Придет время, и пусть все узнают, что у меня есть дочь. Моя репутация в обществе достаточно разноречива, так что ребенок, скажем – плод любви, существенным образом на нее не повлияет. А вам я буду весьма признателен, если впредь никогда не будете упоминать о моей сестре в этом контексте.

Фредерика оторопела. Вспыхнув, она сообразила, что позволила непростительную бестактность. Ах, какая неловкость! Совсем не подумала, что любой мужчина воспринял бы это как оскорбление в адрес своей сестры.

– Милорд, простите меня! Я не знала, что у вас есть сестра. Безусловно, вы правы.

А уж в отношении своей репутации более чем, подумала она.

– Стало быть, договорились, – произнес лорд Сибрук. – Можете водить Кристабель в парк, когда сочтете нужным, но только соблюдайте величайшую осторожность. В случае если вдруг возникнет ситуация, требующая объяснения, можете сказать, что она моя дочь. Однако будем надеяться, что до этого дело не дойдет.

– Я буду осторожна, милорд, – заверила она, довольная тем, что одержала маленькую победу ради Кристабель. Он поднялся, давая понять, что разговор подошел к концу, но она поспешно добавила: – Если позволите, милорд, есть еще одна проблема, пожалуй, даже две.