Хорошая идея ей, кстати, пришла в голову, когда женщина предложила использовать учебную аудиторию для собрания. Профессорам придется разместиться на местах учеников, что морально будет понемногу давить, заставляя их смущаться и чувствовать некоторую неполноценность.

— Да как вы смеете так с нами разговаривать? — первым отмер тот самый толстый мужчина и пошел в атаку.

— Ну если вы ведете себя, как студенты-сорванцы, то как с вами можно разговаривать? — выгнула я брови, словно насмехаясь и так же улыбнулась, едва подняв уголки губ. — Хотите уважения? Прекрасно, я только за! Пожалуйста, ведите себя в соответствии с вашим статусом. Есть еще вопросы?

Видимо, подобной экспрессии от ректора Алиссии никто не ожидал, а потому и вопросов больше никаких не задавалось. Даже этот напыщенный толстяк замолчал и недовольно пыхтя, уселся за парту.

— Что ж, поскольку вопросов у вас нет больше, давайте начнем. Прежде всего, хочу сказать, что за все время моих тайных наблюдений за жизнью академии, я заметила очень удручающую ситуацию. Профессора, которые должны безукоризненно придерживаться правил и устава, позволили себе расслабиться и похоже забыли, где и в качестве кого они здесь находятся. Единственное, что меня радует, не все из вас упали настолько низко и продолжили даже в таких трудных условиях соблюдать правила и законы. За что им огромный поклон от меня лично!

Надо было видеть эти наглые и развращенные рожи, когда я действительно склонилась в поклоне, обращаясь к банде госпожи Перлигор и к ней самой. Чуть зубы не стерли в горсть муки, так сильно ими скрипели. Но, что меня все же очень удивило, не спешили возмутиться и выкрикнуть какие-то обвинения в мою сторону.

— Студентам очень важно получить знания и научиться контролировать свои способности. Именно для этого и была создана академия Радук, о чем, к сожалению, все забыли. В последнее время, успеваемость студентов оставляет желать лучшего, и за это несет ответственность именно профессорский коллектив. А потому, скажите мне пожалуйста, какие учебные планы вы используете и есть ли они у вас вообще?

Лица недобросовестных профессоров мало того, что перекосило от гнева, они еще и посерели. Из чего можно было сделать вполне логичный вывод – никаких планов у них не было.

Сказать по правде, меня это просто невероятно сильно разозлило. Неужели они вообще ударенные на голову и все это время считали, что им это сойдет с рук? Да как так можно? Меня начало колотить, настолько сильно закипала от злости. И это еще я не переходила к той информации, которую предоставила мне госпожа Перлигор.А та-а-ам! Волосы дыбом встают!

— Ну, наконец ты взялась за свои обязанности! — вдруг прокаркала одна старуха, сидевшая сзади, в тени. — Думала уже и умру, так и не дождавшись!

Я едва сдерживала себя, чтобы не огрызаться в ответ. Лишь из уважения к ее глубокому возрасту прикусила язык.

— И надеюсь, ты не о тех планах говоришь, которые мне хотели втюхать молодчики из Рады? — она медленно поднялась, опираясь на свою палку и едва переставляя ноги направилась в мою сторону, держа в руках целую кипу бумаг. — Потому что это дерьмо я даже не могу назвать учебными планами. Смех и только! Вот девушка, это мои наработки, я их годами создавала.

Профессор положила мне на стол тяжелую папку, старющую, как она сама. Пожелтевшие листы громко кричали о своем возрасте и у меня не оставалось даже малого сомнения, что дама действительно знала свою работу.

– Спасибо, – улыбнулась ей вежливо, – я же могу их пересмотреть после собрания? Или они вам нужны?

— Да что же, я не знаю своей профессии? Все это я наизусть процитировать могу! Бери, пригодится тебе. И другие давайте, чего задницы к стульям приморозили? Или вам личное приглашение нужно?

А бабка огненная! И, похоже, ее либо уважали, либо очень сильно боялись. Ибо никто, даже те напыщенные рожи, на выпад бабульке ничего не ответил. Да что там ответил – не фыркнул!

— С каких это пор, — кривя губы в отвращении, ляпнул один из профессоров, — ректор хоть что-то понимает в учебном процессе? Насколько я помню, она даже в студенческие годы не хватала звезд с неба.

А вот и этот урод, от которого я хотела бы избавиться в первую очередь. Профессор Картлейн, выходец из мещанской семьи, сорок один год от рождения, красавец, но какая мерзкая тварь! Я узнала его по характерной родинке на щеке: большое, отвратительное пятнышко, размером с хорошую бородавку. Больше ни у кого подобного не было. А об этом уроде мне рассказал Ингирис, практически перед самым собранием. Еще умолял не рубить с плеча и не вступать в диалог со скотиной. Но если оно само уже хрюкнуло, то какие ко мне претензии?

— Закройте рот, — сквозь зубы процедила я, изо всех сил сдерживая магию от расправы над негодяем. — И не волнуйтесь, до ваших подвигов мы тоже дойдем!

Мужчина замолчал. В его глазах сверкнул гнев и страх. Вряд ли он думал, что о его гнусных делах кто-то может узнать. Но когда ты нарушаешь закон, то волей-неволей, а постоянно боишься, что это выплывет на поверхность.

— Правильно, гнать в шею! — крикнула бабка, словно полководец перед войском. – Всех гнать, кто работать не хочет!