Понятное дело, что ему невдомек, но почему именно классика? Почему ему не слушалось какое-нибудь непонятное нытье современных исполнителей?

Почему именно Бетховен?

Злой рок, не иначе.

С самой первой встречи с этим человеком. Призраки прошлого преследовали и не отпускали. Заставляли душу выворачивать перед ним наизнанку. А может, все дело в воспоминаниях, что пробудила давно позабытая мелодия. Хотя какая она забытая? Помнила данную сонату до мельчайшей ноты. Слишком часто в далеком детстве наигрывала ее вместе с мамой перед сном. То, о чем заставила себя забыть. И лучше бы не вспоминала.

— Выключи, пожалуйста, — попросила глухо и, не дожидаясь ответа, сама же потянулась к кнопке отключения.

Не знаю, как воспринял мой порыв Дамир, но препятствовать не стал. А я опять отвернулась к окну, делая вид, что ничего особенного не произошло. Жаль, мужчина так не думал.

— Не любишь классику?

— Не люблю музыку, — напомнила ему о нашем последнем разговоре в его машине.

— Тишину любишь, я помню, — заметил он задумчиво.

— Если помнишь, зачем вообще решил включить музыку?

— Так ты наконец перестала меня игнорировать, — сделал он неожиданное признание.

Я тут же повернулась к нему, возмущенная до глубины души.

— Серьезно? Я тебя игнорирую? Я? — невольно повысила голос. — Да это ты после того нашего обеда пропал, а сегодня с момента нашей встречи делал вид, что меня не существует. Уж извини, что я при таком отношении не бросаюсь тебе на шею!

— А при другом бросилась бы? — заинтересовался тут же Дамир.

Серьезно?

Нет, он реально задал мне этот вопрос, да в таком тоне, будто мы продолжали сидеть в том ресторане, где он меня по делу и без провоцировал?

Да как вообще можно так быстро переобуваться?

— Не дождешься! — парировала с самым гордым видом.

— Вот и я так подумал, — кивнул он согласно, нагло ухмыльнувшись.

Чем привычно взбесил.

Точно ведь издевается!

Овчарка кавказская!

Да простят меня собаки этой породы.

— Что ты подумал? — огрызнулась я.

Тут же отругала себя мысленно.

Не стоило вестись на его подначки. Видно же, что специально выводит из себя. Непонятно только, почему я каждый раз попадаюсь на эту удочку. Как бес в спину толкает постоянно.

— Что ты очень милая, когда злишься.

Вот!

Что и требовалось доказать!

Как есть издевается!

Ну ладно.

Раз ему так хочется…

— Если честно, ты тоже очень милый, — улыбнулась я ему с искусственным смущением, дождалась, когда он переварит мои слова и собственное удивление, после чего подалась вперед к нему ближе и уже куда тише дополнила вкрадчивым тоном: — Когда молчишь.

Мгновение тишины, а затем салон огласил его громкий смех. Такой открытый, дружелюбный и заливистый, что я и сама против воли заулыбалась. Все-таки он в такие моменты невероятно привлекательный. Почти обычный. И я на мгновение забывала обо всем, что он сотворил в отношении меня. И это плохо. Очень-очень плохо. Я должна помнить плохое, чтобы не страдать потом, когда он наиграется и решит закончить все, уйдя к другой. А я вместо этого опять любовалась им.

Точно дурочка.

— Сказать честно? — обратился Дамир ко мне, отсмеявшись.

— Даже не знаю, — отозвалась настороженно.

Не была уверена, что хочу слышать продолжение. Но когда Дамира интересовало мое мнение?

— Ты — единственная девушка, способная меня развеселить. Так что, знаешь, наверное, я все же не против детей от тебя. И даже согласен на дочку первой.

Чего?

Я аж воздухом подавилась, закашлявшись. Настолько неожиданным стало подобное заявление. Дамир же делал вид, что ничего такого не сказал, продвигаясь вперед по пробке, пока я ловила ртом воздух, пялясь во все глаза на его наглую в своей серьезности физиономию.

— Дурные у тебя шутки, чтоб ты знал, — укорила, отдышавшись.

— А кто сказал, что я пошутил?

А то типа нет.

— Ой, да ну тебя, — закатила глаза, отвернувшись. — Мне все больше кажется, что ты и крал меня лишь для того, чтобы поиздеваться, — проворчала. — Кто вообще крадет в наше время девушек?! — не сдержалась, всплеснув руками. — Извращенец!

— Почему сразу извращенец? — весело предположил Дамир. — На Кавказе кража невесты — обычное дело, несмотря на нововведение в законе. Это проявление любви и желания жениться на ней.

Пришла моя очередь смеяться.

— Любви и желания жениться? — переспросила я его ехидно. — А я думала, ты меня несколько для другого притащил тогда к себе домой. Любовью и женитьбой там и не пахло.

— Если так подумать, после такого ты уже отчасти моя жена по нашим законам.

Вот тут резко смешно быть перестало.

— Как хорошо, что я русская и живу в России не по вашим законам, — отмазалась от подобной участи.

— Да, это очень связывает руки, — деланно погрустнел Дамир.