Он положил трубку, потёр вспотевшие ладони и сказал почему-то с просительной – как будто в продолжение разговора – интонацией:

– И что делать? Новый аппарат УЗИ нам ещё в прошлом году был положен, и всё квоты, всё лимиты! А у меня же люди! Я сто раз говорил, и на совещании у губернатора даже, а дело ни с места. Волокита!..

Женщина посмотрела на него. У неё были тёмные глаза, то ли сильно подведённые, то ли так казалось от черноты ресниц.

– Добивайтесь своего, – сказала она. – Настаивайте. Под лежачий камень вода не течёт. Это русская пословица.

Она говорила правильно, без малейшего акцента, и голос был грудной, низкий, заслушаешься.

– Джахан Азатовна, – начал главврач. – Мне всё понятно, только я не до конца уверен, что могу вам обеспечить условия…

– Называйте меня Джахан, – перебила женщина. – Условий никаких не нужно. Просто проводите меня в морг. Я осмотрю тело. Сделаю заключение.

– Заключение, заключение, – повторил главврач. В кармане халата у него зазвонил мобильный телефон, он вытащил его, посмотрел и досадливо нажал кнопку. Аппарат смолк. – Да ведь есть заключение!.. Я полиции предоставил всё как полагается в… таких случаях. Вы бы у них копию запросили.

Джахан откинула крышку портфеля, который был аккуратно прислонён к ножке её стула, достала бумаги, сколотые диковинной фигурной скрепкой, и через стол протянула главврачу.

– Вот копия. Я её изучила. Дальше запрос из МВД о повторном заключении. Затем копия обращения на нашу кафедру. Затем моё предписание. Читайте.

Главврач вздохнул раз и ещё раз.

Джахан Азатовна Бахтаева, доктор медицинских наук, направлялась в районную больницу номер такой-то города Тамбова для дачи повторного заключения о смерти такого-то. Подписано большой шишкой из МВД и ещё одной из института судебной медицины. Главврач изучил витиеватую шишкину подпись. Сам он подписывался кое-как, накорябал фамилию, и готово дело!..

– А зачем это нужно-то? – маясь, спросил главврач. – Не знаете? Мы… напортачили, что ли? Смерть там… не криминальная, сто процентов! Сердце остановилось.

Джахан наконец-то сообразила, чего он боится. Он боится, что она выдаст какое-нибудь заковыристое заключение, а вовсе «не смерть в результате сердечной недостаточности», и ему попадёт. Видимо, вскрытие делалось наспех человеком, не слишком компетентным, и главврач об этом знает.

Ну, развеять его страхи легко.

Она пожала прямыми узкими плечами.

– Чистая формальность. Этот ваш директор библиотеки когда-то дружил с нашим заведующим кафедрой. Когда тот узнал о его смерти, попросил меня уточнить причину. Они ровесники. Вы знаете, как мужчины в пятьдесят лет мнительны.

Главврачу до пятидесяти ещё нужно было дожить, но что-то такое он слышал про опасный возраст, что ли.

– Именно в этом возрасте повышается угроза сердечно-сосудистых заболеваний.

Главврач приободрился.

– Моя задача – подтвердить ваше заключение. А не опровергнуть, – произнесла Джахан.

Главврач улыбнулся:

– Может, чайку? Или кофе? У нас, правда, растворимый только.

Джахан не хотела ни чаю, ни растворимого кофе. Ей нужно было приступить в работе и закончить её как можно быстрее. Но главврач нервничал, всё потирал потные ладони, всё стрелял в неё глазами, и она сказала – кофе.

Он радостно выбрался из-за стола, набулькал в чайник воды из канистры и полез в шкаф за чашками. От её пальто, оказавшегося у него под носом, пахло странными и тревожными духами.

– Я сделаю заключение, – отхлебнув сладкой коричневой жидкости, сказала Джахан, – и родственники заберут тело в Москву.

– Да это уж как полиция разрешит, не разрешит, шут их знает.

– Уверена, что разрешит. Смерть не криминальная.

– Вот бы хорошо. Вы не поверите, каждый день проблемы! Ну просто каждый день! Такая работа собачья! Я думал, когда до главврача дослужусь, будут мне почёт и уважение, а всё наоборот! Месяц назад в детском саду восемнадцатом была какая-то вспышка диареи. Ничего особенного, без температуры, но ведь прецедент! И мамаши к нам в приёмное повалили, и главный санитарный врач названивает – прикрой меня, а как я его прикрою, если все обращения фиксируются?!

– Проблема, – констатировала Джахан.

– Ну, вот именно! Нужно было в науку идти, а не в практическую медицину! Вы ведь наукой занимаетесь… Джахан?

– По-разному. Не только наукой.

Она поставила почти полную кружку на стол и поднялась. Время уходит, время!..

– Проводите меня. – Она как будто приказала, и главврач поспешно вскочил. – Мне бы хотелось начать сегодня.

Он взялся было за её гиппопотамский чемодан, но она не дала, так и несла его сама, как будто чемодан ничего не весит, а весил он – будь здоров, главврач знал это точно.