— Что ж, это звучит разумно, Одзава-сенсей, — Покивал генеральный «Сони»: — Но почему вы оформили патенты на себя, а не всех присутствующих?

— А какая разница? — Включил я дурачка: — «Одзава Геймс» — наше общее предприятие, поэтому для «Нинтендо» патент будет доступен без всяких условий, — Невинная улыбка: — Мы ведь делаем общее дело, а я просто постарался как можно сильнее усложнить жизнь нашим конкурентам!

Тадао Касио — этот уже благополучно зароманшен — улыбнулся:

— У вас прекрасно получилось, юноша!

— Спасибо, Касио-сама! — Благодарно поклонился я.

— Конкурентов это не остановит. Та же «Сега» точно не пойдет за патентом к нам, — Заметил «родной» «хондовский» Кавамото-сама.

— Уверен, что они что-нибудь придумают, — Кивнул я: — Можно попробовать обойтись без «стиков» еще одно поколение — и «Сега» так и сделает. Но, увы, рано или поздно все признают, что это, — Указал на экран: — Наиболее рациональное решение из возможных. Конечно, они могут попробовать сделать так… — Слайд сменился: — Или так! Или так! Еще можно попробовать вот так! Ой! — Прикрыл рот ладошками и издевательски захихикал: — Они же не смогут — все запатентовано!

Деды снисходительно поулыбались, и разрешили мне свалить — дальше они будут совещаться без меня. Ну и нормально, все равно у них выбора нет — пара минут моей расстроенной рожи в телевизоре, и народ выйдет на площади, чтобы бросать «фамикомы», «волкмены» и часики «Касио» в костер.

— Хорошо справилась! — Привычно похвалил я Нанако.

— Спасибо! — Привычно, но неизменно мило покраснела она.

Вот он — отечественный МГУ. Тут я уже бывал на награждении, но сейчас мы идем в математическое крыло, у входа в который нас встретили настоящие светила японской науки: пожилой гигаматематик Ивасава Кенкичи, ректор Токийского Университета по профессии и физик по предназначению Акито Арима — он чуть моложе гигаматематика. Рядом с ними — мой дедушка Наоки (куда я на такое важное мероприятие без взрослых!), который с первыми двумя знаком. Кроме них — глава школы научных дисциплин — этакий «декан над деканами», который объединяет все естественнонаучные факультеты. Зовут Икуо Куширо, по направлению — геолог. Присутствовали и сошки поменьше в виде работников кафедры математики Йосуюки Кавахагаши, Хикосабуро Коматсу и Масамичи Такесаки. Йохоку представляет лично директор Такеши, «Хонду» — очередной безликий корпоративный дрон. Аудиторию по моему настоянию оборудовали многочисленными камерами, чтобы любой желающий мог убедиться, что никто мне ничего не подсказывает.

Раскланялись, и я пошел к доске, чтобы провести около нее следующие пару часов, повторяя доказательство невозможности предсказать будущее и изменить прошлое. Народ внимательно слушал и конспектировал. Когда я закончил, мне вежливо поаплодировали и похвалили. Камеры можно выключить.

— Для меня — огромная честь быть здесь. Кроме того, я счастлив показать миру мощь отечественной математики. Через два года я поступлю в Токийский Университет, и клянусь заняться математикой всерьез.

Деды озадаченно переглянулись.

— Но сейчас для всей Японии будет полезней, если я сосредоточусь на бизнесе. Нашу великую родину ждут тяжелые времена, и я намерен платить как можно больше налогов в пустеющую с пугающей скоростью казну!

Деды начали понимать.

— Моя цель — к окончанию школы довести годовой оборот нашей семейной фирмы до миллиарда долларов.

Деды заерзали.

— Но науке помочь очень хочется. Предлагаю поступить так: мой прежний классный руководитель и замечательный математик Араки-сенсей в данный момент повышает уровень успеваемости в одной из спецшкол префектуры Тотиги.

Такая вот система в Японии — офигенно хорошего учителя (а благодаря одному попаданцу Араки-сенсей считается одним из лучших) по истечении контракта с нормальной школой могут принудительно засунуть в школу убогую — повышать общий уровень.

Деды сочувственно поморщились — в спецшколе плохо не только трудным подросткам.

— Я бы хотел видеть его в качестве моего куратора по взаимодействию с кафедрой математики. Кроме того — сопровождающим в поездке в Китай. А сейчас, в качестве доказательства серьезности моих намерений и демонстрации потенциала, я готов доказать великую теорему Ферма.

Гипотезу Пуанкаре пока придержим.

Деды вылупили пожилые глаза, и ректор кашлянул в кулак:

— Прошу, Одзава-сенсей!

— Мотор! — Скомандовал я операторам и пошел к своевременно «подтащенной» чистой доске, разобравшись с Фермой за жалких полтора часа.

Еще полтора часа ушло на священный трепет и ласковые вопросы уровня «как ты это сделал, сучонок?!». Когда вопросы иссякли, ректор решил меня расстроить:

— Все это нужно опубликовать в журнале для рассмотрения и подтверждения твоего доказательства мировой наукой.

Кивнув, я выкатил предложение:

— В нашей стране сейчас существует два журнала, «Журнал математического сообщества Японии» и «Математический журнал Японии». Фонд «Хонда» уполномочил меня предложить вам объединить их в один и начать издавать сразу на всех востребованных языках. Данное доказательство, — Постучал по доске: — Можно разбить на кусочки и публиковать по одному в номере!

Деды посмотрели на «Хондовца» — он важно кивнул моему экспромту — и согласились, пообещав сильно меня не нагружать до самого окончания школы.