Задним умом можно понять, обо что ты расколотил череп… после того, как ты его расколотил.

Но я заставила их заплатить за выпивку. Если бы я была умная, то я бы сдалась сразу, как только увидела, что их слишком много для меня. Но я не умная; я уже это доказала. Было бы еще лучше, если бы я побежала на все четыре стороны, как только Джим сказал мне, что его послал босс… а не садиться в коляску и засыпать.

Я помню, как убила одного из них.

Возможно, двоих. Но почему они все так усложняли? Они могли подождать, когда я войду, и усыпить меня газом или при помощи отравленной стрелки, или просто связать меня. Они хотели взять меня живой, это ясно. Но неужели они не знали, что действующий агент с моей подготовкой при атаке автоматически переходит в овердрайв? Может быть, не одна я такая глупая.

Но зачем терять время, насилуя меня? На всей этой операции был налет любительщины. Ни одна профессиональная организация не использует побои или насилие прежде, чем начинать допрос; в этом нет никакого смысла; любой профессионал способен перенести и то, и другое. В случае с изнасилованием она (или он — я слышала, что мужчинам тяжелее) может или отключиться, или подождать, когда все кончится, или (при дополнительной подготовке) действовать в соответствии с древней китайской поговоркой.

Или, вместо метода А или Б, или в соединении с методом Б, если артистизм агента достаточно высок, жертва может рассматривать изнасилование как возможность получить преимущество над противником. Я, конечно, не великая актриса, но я стараюсь, и, хотя мне ни разу не удалось благодаря этому поменяться с плохими ребятами ролями, по крайней мере однажды это спасло мне жизнь.

В этот раз метод В не повлиял на общий результат, однако он все-таки вызвал некоторые разногласия. Эти четверо (судя по ощущению и запаху) поместили меня в одной из спален наверху. Это могла быть моя собственная комната, но я не была уверена, так как некоторое время была без сознания, а сейчас на мне не было ничего, кроме клейкой ленты на глазах. Я лежала на матраце на полу, меня насиловали с небольшой долей садизма… на что я не обращала внимания, будучи занятой реализацией метода В.

Про себя я их называла «Мелкий Босс» (похоже, он был начальником), «Рокс» (так звали его они), «Шорти» — «Коротышка» (понимайте как хотите) и «Четвертый», так как у него не было особых примет.

Я обрабатывала их всех — по науке, конечно, — сначала сопротивляешься, тебя принуждают, потом постепенно страсть охватывает тебя и ты просто не можешь ничего с собой поделать.

Любой мужчина поверит такому; они все в этом ничего не понимают — но я особенно старалась с Мелким Боссом, потому что надеялась достичь статуса любимицы шефа или чего-нибудь в этом роде. Мелкий Босс был не так уж плох; методы Б и В замечательно соединились.

Но труднее всего было с Роксом, потому что в этом случае пришлось использовать комбинацию В и А; от него ужасно пахло. Он и в других отношениях не был чистоплотным; мне пришлось немного напрячься, чтобы не замечать этого и продолжать льстить его мужскому «Я».

Обессилев, он сказал:

— Мак, мы теряем время. Этой шлюхе нравится.

— Тогда отойди и дай малышу попробовать еще раз. Он готов.

— Подожди. Я сейчас ей выдам, чтобы она воспринимала нас серьезно. — Он хорошенько влепил мне слева в лицо. Я вскрикнула.

— Прекрати! — голос Мелкого Босса.

— Так я тебя и послушал! Мак, ты слишком много на себя берешь.

— Тогда послушай меня. — Это был новый голос, очень громкий — усиленный — определенно, из динамика на потолке. — Роки, Мак твой непосредственный начальник, ты это знаешь. Мак, отправь Роки ко мне: я хочу перекинуться с ним парой слов.

— Майор, я только хотел помочь!

— Ты слышал, что он сказал, Рокс, — тихо сказал Мелкий Босс. — Ноги в руки и вперед.

Внезапно Рокс перестал давить на меня своим весом и дышать мне в лицо. Счастье — штука относительная.

Голос с потолка заговорил снова:

— Мак, это правда, что мисс Фрайдэй просто наслаждается той небольшой церемонией, которую мы для нее организовали?

— Вполне возможно, Майор, — медленно произнес Мелкий Босс. — Она ведет себя именно так.

— Что скажешь, Фрайдэй? Ты любишь получать удовольствие именно таким способом?

Я не ответила на его вопрос. Вместо этого я подробно рассказала ему о нем и его семье, уделив особое внимание его матери и сестре. Если бы я сказала правду — что Мелкий Босс при других обстоятельствах был бы довольно приятен, что на Шорти и на четвертого мне наплевать, но Рокс — грязная свинья, которую я прикончила бы при первой же возможности — это испортило бы метод В.

— Тебе того же, милая, — с радостью ответил голос. — Мне неприятно тебя разочаровывать, но я пробирочник. У меня нет даже жены, не говоря уже о матери или сестре. Мак, надень на нее наручники и накинь одеяло. Но укол делать не надо: я с ней поговорю позже.

Любитель — мой босс никогда бы не предупредил пленника о предстоящем допросе.

— Эй, пробирочник!

— Да, дорогая?

Я обвинила его в пороке, не требующем наличия матери или сестры, но анатомически возможном — так мне говорили — для некоторых мужчин. Голос ответил:

— Каждую ночь, родная. Это очень успокаивает.

Еще одно очко в пользу Майора. Я решила, что при соответствующей подготовке он мог бы стать профессионалом. Тем не менее он был несчастным любителем, и я его не уважала. Он лишился одного, может быть, двоих из своих людей, без необходимости заставил меня страдать от ссадин, ушибов и многократного унижения моей личности — ужасного, если бы я была нетренированной женщиной — и потерял два часа впустую. Если бы этим занимался мой босс, то пленник раскололся бы в секунду и потратил бы эти два часа, извергая в микрофон все, что он знает.