Они ещё поболтали немного обо всём и ни о чём, и она ушла. А Маркус принялся за работу. Но из головы не выходили Юлия и Малания. Он так ярко их видел, как будто бы они стояли перед ним живые и здоровые. Что-то внутри него отозвалось на рассказ об этих двух. Кто же такая эта Юлия, что умела делать всё наилучшим образом, за что ни возьмётся? И почему исчезла девочка после набега турков? Неужели ушла за своей мамой? Так вопросы и остались без ответов.

Прошло две недели; Маркус закончил работу, все остались ею довольны. За это время он очень подружился со всем семейством и на прощание получил от них не только плату за свою работу, но и в качестве подарка к предстоящей свадьбе домотканое постельное бельё. В прекрасном настроении он возвращался домой. За один день ему, конечно, не дойти, но у подножья горы, недалеко от монастыря, есть большое дерево, под которым он заночует. Благо лето, и ночи очень тёплые. Он мог бы заночевать и в монастыре, но это дерево Маркус обожает. Именно под ним в его воображении рождаются самые красивые и удобные модели башмаков, под ним приходят самые правильные и нужные решения в его жизни. Дерево это непростое, он давно это понял. Оно живое, волшебное. Маркус ни за что не упустит возможности пообщаться с ним.

Только он перекусил и стал укладываться на ночлег, подстелив тёплую подстилку из козьей шерсти, как пошёл дождь. Маркус собрал все пожитки и встал под крону дерева. От нечего делать стал подпевать дождику и пританцовывать на месте. Вдруг одна нога ушла в пустоту, и Маркус упал на колени. Ногой нащупал опору. Что-то было там, в этой яме, куда попала нога. Маркус стал откидывать куски дёрна и увидел, что ямка выложена изнутри сухой травой, и на дне что-то лежит, завёрнутое в кусок холщовой ткани. И тут же мозг Маркуса пронзила картинка-видение. Маленькая девочка бежит, как ветер, только мелькают её босые ноги, а в руках у неё что-то тяжелое, завёрнутое в ткань.

– Это Малания, – подсказал ему чей-то голос. Маркус так явственно его услышал, что обернулся посмотреть, кто это сказал. За спиной никого не было.

«А, это ты, моё волшебное дерево, говоришь со мной», – решил он. Достав свёрток, он от волнения долго не решался его развернуть. Маркус понимал – нет, скорее, ощущал, – что как только откроет его, жизнь изменится и никогда не будет прежней.

«Раз дерево показало мне этот тайник, значит, так тому и быть», – подумал он и развернул полотно. Внутри лежала большая книга в кожаном переплёте. Маркус понимал толк в коже, поэтому увидел и пришёл в восторг от её обложки. Аккуратно приложил руку и почувствовал тепло, которое шло от книги. Кожа мягкая, как будто живая, отзывается на прикосновение пальцев. Сверху в кружочке вытеснена в коже какая-то буква: скорее всего, латынь. Маркус ходил в школу, поэтому писать и читать умел.

– Ох, непростая, видать, эта книга, как и моё дерево, – вслух предположил он. – И что мне с ней делать? – обратился он к дереву, и тут же снова услышал голос:

– Хранить как зеницу Ока, как самое дорогое, что есть в твоей жизни.

– Но почему я?

– Потому что сама книга выбрала тебя в Хранители.

Долго ещё Маркус сидел с книгой в руках, не обращая внимания на дождь. Он был не здесь: книга открыла ему прошлое, он видел так много и так явно, что слёзы текли по его лицу от эмоций и переживаний, которые он испытывал здесь и сейчас. Маркус принял книгу так же, как она выбрала его. С этого момента у него появилось ещё одно предназначение в жизни. Он принял это как данность, как нечто естественное, что вошло в его жизнь. Это как дышать, видеть рассветы и закаты. Это то, что пришло свыше, как талант, дар небес, и ты не имеешь права отказаться.

Он ещё долго не мог уснуть, а когда всё-таки ему это удалось, то во сне к нему пришли Юлия и Малания. Они долго беседовали, и Маркус, проснувшись утром, помнил всё до последнего слова. Теперь он знал, что кроме обычных людей, есть ещё другие люди, наделённые необычными способностями и возможностями. И их миссия – защищать людей, быть для них земными ангелами. Ещё Юлия и Малания попросили позаботиться об их книге, стать её Хранителем. Так случилось, а значит, так надо и для них, и для самого Маркуса. И он дал слово башмачника – а это самая верная и крепкая клятва для него, – что он будет хранить книгу столько, сколько потребуется. И если надо будет, то и его потомки будут Хранителями до тех пор, пока за ней не вернётся её истинный Хранитель – Воин Света. А придёт она обязательно: он видел её в далёком будущем; настолько далёком, что подсчитать, сколько времени пройдёт, он не смог.

– Да будет так, – произнёс Маркус, и дерево ответило ему тихим шелестом кроны своих листьев.

Россия, север Красноярского края. Наши дни.

Ранее-ранее утро, грязно-голубые больничные стены. Женская палата на четыре человека. Очень тихо; кажется, все спят, но на крайней койке, возле окна лежит Аксинья с открытыми глазами. Телом она здесь, но её душа далеко отсюда. Она стоит на высоком обрыве, а перед ней с трёх сторон только вода.

Море. Бесконечно глубокое и прекрасное, и ощущение, что это край света – по крайней мере, её. В этом месте она не одна. Впереди на больших валунах сидят четыре ангела. Двоих она видела и знает, кто они такие. Это её Ангел-хранитель и Ангел-воин. Первый всегда с ней, она его чувствует и по утрам иногда беседует с ним. Ангел-воин за её осознанную жизнь приходил к ней дважды. Впервые она его увидела, когда в шестилетнем возрасте, лазая по деревьям, зацепилась за ветку и свалилась с приличной высоты. Как потом ей сказали друзья-мальчишки, несколько минут она была без сознания. Вот тогда он пришёл и спросил её, готова ли она быть Воином Света.

Как же она тогда испугалась! Сразу вспомнила папины наставления не фантазировать и не придумывать свой мир с ангелами и защитными животными. За эти фантазии он ругал и хотел показать специалисту-психиатру, а мама говорила оставить её в покое, и они постоянно ругались между собой. Папа велел Аксинье при гостях не разговаривать, сидеть тихо в своей комнате. Ему было неловко перед ними, когда она начинала свой рассказ о Воинах Света, и о том, что у них есть крылья и перекрёстные мечи за спиной. Поэтому по привычке замотала головой, закрыла глаза и уши. А когда их открыла, Ангела-воина уже не было.